Тринадцатый - стр. 28

На улице светало, хотя наступающее утро больше походило на вечер. Метель и не думала прекращаться. Кладбище медленно покрывалось снежным одеялом. Природа заметала следы того, что произошло на рассвете. Ржавый Москвич, набитый металлом, леденел, дожидаясь хозяина. При этом, как ни странно, ни одна могила не была осквернена.

Глава IV

ДОПРОС

В мрачном обшарпанном кабинете шла дискуссия следователя и подозреваемого.

– Ну, хорошо, – капитан вытащил из кармана пачку сигарет «Оптима» и закурил. – Вот ты говоришь, что вы подвезли незнакомца. Пока так его назовем. Я тебя правильно понял?

– Да! Да! Он мне сразу не понравился! – тут же воскликнул Виктор.

– Ты успокойся. И чем же он тебе так не понравился?

– Да не человек это! Не человек! Понимаете, это просто зло! – заорал Четырин и вскочил со стула.

– Тише! Попридержи коней. Ты, Виктор, пожалуйста, свои эмоции при себе оставь. Хорошо? А теперь успокойся и сядь обратно. Сядь, я сказал!

– Можно я тоже закурю? – опускаясь на стул, спросил Виктор.

– Да ради Бога. Кури на здоровье, – капитан положил на стол рядом с задержанным пачку сигарет.

– Вот-вот, и он всю дорогу про Бога вынюхивал. Мы-то сначала думали, что он больной, чушь несет. Так с ним спорили, ради смеха, чтобы время скоротать. А он… Гад, Сатана чертов!

– Да ты закуривай.

Виктор нервно вытащил из пачки сигарету, зачем-то несколько раз стукнул ею по столу и прикурил.

– Я все могу понять. Но с чего ты взял, что именно ваш попутчик виновен в смерти водителя? Ведь ты сам говорил, что в тот момент, когда все произошло, он уже ушел. Правильно? – спросил Алексей.

– Да, – глубоко вздохнул Виктор.

– Тогда выходит, что ты последний, кто видел убитого живым. И что ты прикажешь мне думать? Сам посуди: на твоих руках кровь, на железе, скорее всего, твои отпечатки, напарник твой в морге с разбитым черепом, а ты здесь.

– Ну, неужто вы думаете, что я такой дебил? Грохнул напарника и еще остался лежать там, вас дожидаясь? По-моему, ребенок лучше бы спланировал это преступление. Да и монтировку выбросить можно было, а я мог бы домой пойти, а потом байки травить, что и не был там вовсе. Я даже крови боюсь. А на этого гада я думаю, потому что он сам предупреждал о смерти Семеныча, только мы его тогда не слушали. Вот как вы меня сейчас не слушаете. Я же вам говорю, говорю правду. Хотя я вас понимаю. Вы мне не верите. Даже не пытаетесь поверить. Как и тот до вас. Я, наверное, похож на рыбу, которую сначала поймали, а потом выпустили из жалости обратно в реку. И плавает она теперь и рассказывает всем, что, мол, там другой мир есть с деревьями и животными, которые ходят на двух ногах. А над ней все смеются и не верят ей, потому что никто больше там не был. И верить не хотят, поскольку считают, что кроме подводного мира не существует больше ничего. Ну, вы на меня сами посмотрите. Разве я похож на придурка?