Тринадцатый - стр. 22

Глава III

НАКАЗАНИЕ

Дайте собакам мяса –

Может, они подерутся.

Дайте похмельным кваса –

Авось они перебьются.

Чтоб не жиреть воронам –

Ставьте побольше пугал.

А чтоб любить влюбленным –

Дайте укромный угол.

В землю бросайте зерна –

Может, появятся всходы.

Ладно, я буду покорным –

Дайте же мне свободу!

Псам мясные ошметки

Дали, – а псы не подрались.

Дали пьяницам водки, –

А они отказались.

Люди ворон пугают, –

А воронье не боится.

Пары соединяют, –

А им бы разъединиться.

Лили на землю воду –

Нету колосьев – чудо!

Мне вчера дали свободу.

Что я с ней делать буду?

Владимир Высоцкий

Метель не сдавала позиции. Дороги в городе к рассвету были заметены полностью. Мороз окреп. Складывалось ощущение, что зима длится вечность и не собирается уходить. На улицах не было ни души, бездомные собаки и те попрятались по подвалам жилых домов. Пурга сметала все на своем пути, будто разъяренный бык, который так и норовит втоптать в землю все живое. Природа восстала против людей.

Однако не все в городе боялись такой погоды. Два человека, явно под градусом, торопясь, что-то выносили с городского кладбища и грузили в старый ржавый Москвич, который каким-то чудом не только до сих пор не развалился, но еще и работал.

– Еще один заход, и валим, пока нас не запалили! – крикнул человек, одетый в потрепанную фуфайку с торчащей из-под нее тельняшкой. На голове у него была серая вязаная шапка, на ногах – валенки и непонятного цвета штаны.

– Да можно и парочку. Глянь, погода какая: ни один нормальный человек из дома в такую пургу не выйдет. Так что не меньжуй – все пучком будет.

Второй был одет так же небрежно: шапка-ушанка, темный вязаный свитер с высоким воротником, сверху старая кожанка, на ногах протертые джинсы и разваливающиеся ботинки. В целом, второй выглядел элегантнее первого и держал в руках лом.

– Слышь, Вась, а если менты?

– Да ты что? Они в темное время суток только по освещенным улицам ходят, а тут такая погода. Сам посуди, за каким чертом им сюда, здесь же дань брать не с кого, – оглядевшись по сторонам, ответил Василий.

– И то правда. Э-эх, мать честная. Погода нам на руку. Отвезем добро и можно недельку погудеть.

Оба направились в сторону кладбища. Они пробирались узким коридором вдоль железной ограды, которая, словно лабиринт, то сужалась, то раздваивалась на их пути. Снег хрустел под ногами и забивался в обувь. Завывание метели и жуткий мороз еще больше омрачали и без того унылое место скорби. Неожиданно Василий остановился и, повернувшись к своему напарнику, махнул рукой, давая понять, чтобы тот поспешил.