Тринадцать свадеб - стр. 37
Не сказала бы, что все происходящее после этого момента доставляет мне чересчур много удовольствия, но становится намного легче, и в какой-то мере утешает, что мне надо работать. Делаю несколько снимков общим планом, когда жених и невеста стоят перед алтарем, обрамленным россыпью зеленых и белых цветов, которые также свисают с каждой второй скамьи. Меня больше не пугает звук затвора, и время от времени я снимаю крупным планом гостей, которые промокают глаза платочками, не догадываясь о том, что попали в объектив, а также пару шустрых деток, которые выглядывают из-за плеч родителей, чтобы рассмотреть меня. Я стараюсь не путаться у Рейчел под ногами, чтобы ничто ей не мешало выполнять свою работу на передовой позиции.
Но совсем скоро наступает мой черед занять центральное положение. Нужно сфотографировать жениха и невесту, когда они идут к выходу по проходу между скамьями уже как муж и жена. Кажется, что стук сердца заглушает так хорошо знакомый мне «Свадебный марш» Мендельсона, когда Майк и Сьюзи счастливо шагают в мою сторону, то и дело останавливаясь, чтобы принять поздравления своих друзей и родственников. Наконец молодожены минуют последнюю скамью, и я фотографирую их, толкая спиной тяжелые деревянные двери и оказываясь на ослепительном солнечном свету. Они захлопываются передо мной, а затем распахиваются, выпуская наружу Сьюзи и Майка. Новоиспеченный муж с видом победителя задирает кулак в воздух и кричит во весь голос: «ДА!»
Прямо передо мной он запечатлевает на ее губах поцелуй, и я, пытаясь сдержать радостный смех, непрерывно снимаю каждую счастливую долю секунды.
Прочие гости поспешно следуют за ними, и вскоре Рейчел оказывается рядом со мной.
– Поймала? – спрашивает она.
Как я поняла, речь идет о реакции жениха, и я радостно киваю, испытывая легкое головокружение от блаженного чувства свободы. Я сделала это. Я справилась.
Она смеется, не совсем верно истолковав мою реакцию.
– Удовольствие получила?
– Да. – Мои глаза застилают слезы. Оглядываясь назад, понимаю, что почти справилась.
Она похлопывает меня по плечу.
– Я очень рада это слышать. Но еще не все позади, – весело напоминает она.
Сложная часть – позади.
Свадьбу празднуют в роскошном пабе, расположенном чуть выше по улице, куда я и направляюсь, пока Рейчел ведет фотосъемку вне стен церкви. Равномерный гул голосов не стихает ни на секунду, пока сотрудники – все как один оживленные и приветливые – завершают сервировку столов и наполняют бокалы шампанским. Где-то минуту я бездвижно стою и осматриваюсь, пытаясь проникнуться атмосферой. Благодаря потертым половицам, открытым каминам, флокированным обоям и картинам, украшающим стены, в баре царит неповторимая обстановка потертого шика и винтажности. Столики накрыты кружевными скатертями, а в центре каждого стоят незатейливые бело-серебристые горшки с бело-зелеными букетиками. То и дело вспыхивают огоньки: один из сотрудников обходит помещение, помещая чайные свечи в стеклянные серебристо-зеленые подсвечники и поджигая их. На столике, расположенном рядом с выходом, стоит вычурная клетка для птиц, чтобы гости складывали в нее свадебные открытки, а рядом с ней – три свадебных торта разных высоты и цвета, и каждый занимает отдельную хрустальную подставку. Они покрыты толстым слоем волнистой глазури – розовой, бледно-желтой и белой. Торты украшены россыпью крошечных белых цветов.