Тринадцать - стр. 2

и Хейли Бибер3, а в Лос-Анджелесе – сама Джей Ло4. Так что, к моему большому сожалению, мама не может в одночасье все бросить и улететь в Манчестер также, как это сделали мы с отцом, дистанционно прошедшим собеседование на должность преподавателя английской литературы в местном университете.

– Я уже скучаю, мам.

– Я тоже, тыковка. Торжественно клянусь, что приложу все усилия, чтобы найти толкового управляющего как можно скорее.

Какое-то время мы молчим, что совершенно не свойственно нам обеим, а затем я тяжело выдыхаю и шепчу:

– Мне жаль, что все так вышло. Я не..

– Оливия Уитни Джонсон, если ты не перестанешь говорить мне эту фразу, то мне придется вылететь к вам, в Манчестер, ближайшим же рейсом, чтобы отвесить тебе хороший подзатыльник, – перебивает меня мама. – Что я тебе говорила?

– Если на минусы в жизни смотреть сквозь поднятый средний палец – они будут плюсами5, – тихо произношу я.

– Что? Я не слышу!

– Мама, я часами читаю классическую литературу, а ты заставляешь меня цитировать Эминема6, прости Господи!

– Эминем дело говорит.

Я хихикаю.

– Я люблю тебя, мам.

– Я сильнее. И даже не пытайся спорить, ведь я люблю тебя дольше.

Закатываю глаза и слышу недовольный возглас матери:

– И не закатывай глаза, а то вдруг они так сильно закатятся, что не вернутся на место. Хочешь на всю жизнь остаться косоглазой?

– Мама, что за шейминг7!

Мы одновременно начинаем смеяться. Слышу звук открывающейся входной двери и поворачиваюсь в ее сторону.

– Лив, ты готова? – раздается голос моего отца.

– Ой, мам, папа здесь. Хочешь с ним поговорить?

– Нет, тыковка, мы поговорили до того, как я позвонила тебе. Но просто передай ему, что я его люблю.

– Окей. Я отключаюсь. Пойду с папой осматривать преисподнюю.

– Ох, детка. Держи средний палец наготове. Уверенна, он пригодится тебе. И не один раз.

На этот раз я громко хохочу.

– Пока, мам.

– Люблю тебя, Ливи.

Сбрасываю звонок и поворачиваюсь к отцу. Его темные волосы уложены гелем назад, на нем простая белая футболка, подчеркивающая его мускулистые плечи, и серые спортивные штаны, а на ногах – белые конверсы. Честно говоря, когда нас видят вместе, то наверняка думают, что он мой «папик». Потому что кажется просто невозможным, что у этого неотразимого мужчины может быть такая взрослая дочь.

Родители поженились сразу после школы, а через два года родилась я. Сейчас им обоим по тридцать восемь лет. И выглядят они просто сногшибательно. Оба высокие, подтянутые и чертовски красивые. Что не удивительно, учитывая многочасовые ежедневные тренировки в спортзале, пилатес, диету и косметологические процедуры в мамином салоне.