Трилогия Крысы (Слушай песню ветра. Пинбол-1973. Охота на овец. Дэнс, дэнс, дэнс) - стр. 34
– Что за ливень! – сказала она, усаживаясь в машину и нервно оправляя юбку.
– Промокла?
– Немножко.
Я достал с заднего сидения пляжное полотенце, забытое там после бассейна, и подал ей. Она вытерла им лицо, волосы – и вернула мне.
– Я тут недалеко кофе пила, когда полило. Просто наводнение какое-то!
– Зато чуть прохладнее стало.
– Да уж…
Она высунула руку в окно. Между нами что-то было не так. Что-то разладилось с последней встречи.
– Как съездила? – спросил я.
– Да никуда я не ездила. Я тебе наврала.
– Зачем?
– Потом расскажу.
34
Иногда случается, что я вру.
Последний раз это было в прошлом году.
Врать я очень не люблю. Ложь и молчание – два тяжких греха, которые особенно буйно разрослись в современном человеческом обществе. Мы действительно много лжем – или молчим.
Но с другой стороны, если бы мы круглый год говорили – причем, только правду и ничего кроме правды, – то как знать, может, правда и потеряла бы всю свою ценность…
Осенью прошлого года мы с моей подругой забрались в постель, а потом ужасно проголодались.
– Еда какая-нибудь есть? – спросил я.
– Сейчас поищу, – ответила она.
Встав голой с постели, она открыла холодильник, нашла там старую булку, смастерила сэндвичи с колбасой и листьями салата, приготовила кофе и принесла все это мне. Дело было в октябре, ночи стояли прохладные. Она забралась в постель окоченевшая, как банка консервированного лосося.
– Жаль, горчицы нет…
– Первый класс!
Завернувшись в одеяло и уплетая сэндвичи, мы смотрели по телевизору старый фильм – «Мост через реку Квай»[13].
В самом конце, когда мост взорвали, она застонала.
– Зачем же они его строили, старались? – И она ткнула пальцем в остолбеневшего Алека Гиннесса.
– Это был для них вопрос чести.
– Хм. – С набитым ртом она на некоторое время задумалась о человеческой чести. Так было всегда – что там творилось у нее в голове, я даже вообразить не мог.
– Слушай, а ты меня любишь?
– Конечно.
– И жениться хочешь?
– Что, прямо сейчас?
– Когда-нибудь… Попозже.
– Хочу, конечно.
– Ты мне такого не говорил, пока я сама не спросила.
– Ну, забыл сказать…
– А детей ты сколько хочешь?
– Троих.
– Мальчиков или девочек?
– Двух девочек и мальчика.
Она проглотила кофе с остатками сэндвича и внимательно всмотрелась в мое лицо.
– Врун!
Так она сказала.
Хотя это было и не совсем верно. Покривил душой я только в одном.
35
Зайдя в маленький ресторан недалеко от порта и слегка перекусив, мы заказали «блади мэри» и бурбон.
– Хочешь узнать правду? – спросила она.
– А вот в прошлом году я анатомировал корову, – сказал я.
– И что?
– Вскрыл ей живот. В желудке оказался ком травы. Я сложил эту траву в полиэтиленовый пакет, принес домой и вывалил на стол. И потом, всякий раз, когда случалась неприятность, смотрел на этот травяной ком и думал: «И зачем это, интересно, корова снова и снова пережевывает вот эту жалкую, противную массу?»