Триггер - стр. 35

- Нет. Я с Томой переговорила и сказала, что не выйду.

- Хорошо. Не хочу, чтобы тебе это в нагрузку было.

Он замолкает, молчу и я. Будто чувствую, что сейчас услышу те самые слова, которые отчётливо дадут понять, как глубока была моя ложь, которой я потчевала сама себя. Настя тоже застывает, смотрит на меня так, что сердце заходится в рваном ритме. Она будто чувствует всё, о чём мы говорим и боится пошевелиться, чтобы не спугнуть то, в чём она так внезапно стала счастливой.

- Мне не в нагрузку, - отвечаю едва ли не шёпотом, растягивая губы в улыбке, чтобы успокоить ребёнка.      

- Спасибо за это.     

- Не за что… 

Я бы многое могла сказать ему, но не хочу лишний раз напоминать Насте, что она - не моя дочь. И мне нужно научиться спокойно реагировать на то, что Илья так или иначе не оставит её жить у меня. Потому что это само по себе абсурдно. У меня нет никаких прав на этого ребёнка, а материнские чувства во всём этом учитываю только я.         

- Я через пару часов Наську заберу, - слышу то, от чего так безуспешно пыталась закрыться.      

Так и хочется засыпать Илью вопросами, главным из которых станет тот, что о следующей встрече, но я лишь сдержанно киваю, хотя, этого совсем не требуется.     

- Хорошо. Мы как раз дома уже будем. В смысле, у меня… то есть, я хотела сказать…       

- Я понял. Заберу у тебя дома.       

Снова молчит, не торопясь окончить разговор, и я прикусываю нижнюю губу, чтобы тоже промолчать. Если так остро воспринимается разлука на несколько дней с ребёнком, который для меня не родной, то что же чувствуют матери, у которых отнимают детей навсегда? Даже думать об этом страшно.

- Кать, я тут подумал.            

- Да?             

- Завтра малой пять лет.             

- Ого! А я и не знала.           

- Да? Я думал, она тебе все уши прожужжит.            

- Нет. Ничего не говорила.           

- Ясно. Мы вообще к бабушкам собирались, но у меня другая идея. Скатаемся за город втроём? Ты, Настя и я?

- А как же бабушки?           

Хочется тут же ударить себя по лбу, потому что глупее вопроса придумать было невозможно. Видимо, с возрастом глупею, раз не могу сдержаться, когда на ум приходит такая ерунда, которую я тут же выпаливаю. Но Илья воспринимает вопрос нормально, наоборот, посмеивается, прежде чем ответить:      

- Подождут. Мелкая будет счастлива, ты ей сама скажи, обрадуй.      

- Хорошо.    

Едва сдерживаюсь, чтобы не смеяться от накатившего облегчения, и Настя тоже несмело улыбается, ёрзая на стуле. Допивает сок залпом и терпеливо ждёт, пока я договорю.