Триггер - стр. 3
Или не желает. Один хрен.
Настя, надо отдать ей должное, ведёт себя довольно спокойно. Ей вообще не очень много нужно - когда катаемся по городу, смотрит в окно. Иногда просится в туалет. Реже - поесть или попить. С собой таскает какого-то дико ржачного игрушечного поросёнка, у которого голова едва ли не в три раза больше, чем туловище. Даже имя ему придумала - Катя. В целом, всё не так напряжно. Но есть одно «но».
Мне, б*я, стыдно перед дочерью за то, что она вынуждена шататься со мной по сомнительным местам. Стыдно, что не могу ей обеспечить няню или кого-то, кто не откажется присматривать за ней днём. Не потому что нет бабла - причина в другом. Я не могу заставить себя оставить ребёнка с кем-то незнакомым. Это внутренний стопор какой-то, который словно тумблер в башке.
Когда потерял жену, единственное, чего мне хотелось - сдохнуть. А Наська стала тем поводом жить, который заставлял меня по сей день делать вдох за вдохом. Хотя я сильно сомневался, что как отец способен ей дать хоть что-то, но она была у меня, а я - у неё. И мы вроде как нуждались друг в друге.
- Насть, мы сейчас в одно место закинем кое-что, а потом можем мороженое поесть скататься. Или ужинать хочешь?
- Мороженое! - раздаётся с заднего сидения. - Мы с Катей хотим.
- Окей.
Паркую тачку возле дома жены шефа, и поворачиваюсь к дочери:
- Ты посидишь, пока я поднимусь? Или со мной пойдёшь?
- Я посижу. Ты же недолго?
- Недолго. Минут пять.
- Окей, - повторяет за мной и снова отворачивается к окну.
Она никогда не была проблемным ребёнком, наверное, в этом - заслуга её матери. Я знал, что Настя переживает её смерть до сих пор, и наверное, только сейчас реально начал осознавать, что именно ей и пришлось тяжелее всех. Хотя поначалу казалось, что я один барахтаюсь в болоте из вязкого дерьма, один вою беззвучно от боли и ни черта не понимаю, что сделать, чтобы было не настолько адово.
Побарабанив по рулю, раздумываю о том, не отправить ли дочь на площадку, пока я буду относить документы жене Персидского, и всё же выхожу из машины с коротким:
- Я сейчас.
Успеваю дойти до подъезда, когда случается то, что выбивает у меня почву из-под ног. В последнее время я вообще думал, что нет такой силы, которая способна это сделать. Но вот дверь в тачку со стороны, где сидит Настя, открывается, и дочь выскакивает на улицу, прижимая к себе своего поросёнка. За этим наблюдаю словно в замедленной киносъёмке, а когда слышу крик дочери, в котором сквозят нотки неподдельного счастья, и вовсе замираю будто меня прибили к асфальту.