Триггер - стр. 21
Насте Тамара нравится сразу - это видно по тому, как девочка доверчиво забирается к ней на колени, когда садимся пить кофе, и как рассказывает о поросёнке, которому мы приехали пошить одежду. А я ловлю раз за разом вопросительно-удивлённый взгляд сестры, в ответ на который уже устала пожимать плечами, и понимаю, что когда останемся одни, меня ждёт допрос с пристрастием.
- Ладно, сейчас мы сходим к Лиле, я попрошу заняться одёжкой. Если у неё нет никого, то она может сразу что-нибудь и скроит. А потом вернусь и мы с тобой поболтаем.
Одарив меня напоследок ещё одним взглядом, в котором ясно читается, что терпение Тамары почти иссякло, они с Настей уходят в соседнее помещение, в котором располагается ателье. А я остаюсь наедине со своими мыслями.
Гоню от себя настойчивое желание позвонить Илье. Потому что снова страшно. Например, услышать, чтобы я возвращала Настю немедленно, и причина совсем неважна. Я вообще холодею от мысли, что он может запретить нам видеться. О том, что у них там могло произойти с Вадимом, стараюсь не думать. Лишь бы только не окончилось потасовкой, хотя, это очень сомнительно. Максимум, на что способен муж, - нахамить или выдать пару шуточек.
- Так. У меня голова кругом, - признаётся Тамара, вернувшись из ателье и поясняет в ответ на мой тревожный взгляд: - Оставила Настю с Лилей. Там дочка её пришла. Если что, Лилька наберёт тебя или меня.
Она вскидывает брови и, не дождавшись от меня ни слова, командует:
- Рассказывай!
- О чём?
- Обо всём. Что это за чудо? Почему она тебя мамой называет? Где её… папа? Ты от него её родила тайно и мне ничего не сказала?
В голосе Томы сквозит веселье, а вот мне совсем не до него. Понимаю, насколько всё это странно.
- Её папа работает с Вадимом. Он привёз мне на днях документы на развод, с ним была Настя. Её мама умерла некоторое время назад. Ну и девочка решила, что я её новая мама.
Усмехаюсь, когда произношу эти слова, больши похожие на рапорт. В глазах Тамары - такое неподдельное изумление, переходящее в ошарашенность, что меня начинает разбирать нервный смех.
- Так. Погоди. Дай я выдохну. Ты разводишься с Вадимом?
- А ты думала, его уход к другой может окончиться чем-то иным?
- По правде говоря, да. Ты только не дуйся, но я уже начала подозревать, что… если этот козёл придёт к тебе и скажет, что возвращается, ты примешь его с распростёртыми объятиями.
Она озвучивает то, что мне и самой пришло в голову не далее как сегодня утром, когда осознала, что именно содержится в тех чёртовых бумагах. Если бы не Настя, наверное, я бы не была сейчас так уверена в том, что к слову «муж» относительно Вадима теперь применим эпитет «бывший». Потому что готова была простить. Даже понимая всю чудовищность той боли, которую он мне причинил.