Триггер - стр. 18
- В девять часов. Нет, даже в десять. А теперь спи! Проснёмся и поедем за твоим хрюнделем.
Меня рубит снова - быстро, чего давно не случалось. Как будто кто-то отключает внешний мир, и я проваливаюсь в сон.
Снится море - лазурное, чистое, крики чаек, солнце над водой. И я один. И мне - хорошо. Ровно до тех пор, пока не понимаю, что рядом мерно стучит что-то. Распахиваю глаза - перед ними нога Насти. Дочь положила её на вторую ногу и качает ею, да ещё и с такой силой, что матрас под нами пружинит.
- На-асть…
- Да? Ещё разве не десять?
Открываю глаза и смотрю на часы. Без десяти шесть.
- Нет. И клянусь, если ты не угомонишься и не дашь мне доспать, мы вообще никуда сегодня не поедем.
Она снова замолкает, но лишь для того, чтобы через пару минут всё повторилось с точностью до каждого движения. Хватают мельтешащую в нескольких сантиметрах от лица крохотную ступню, прижимаю к матрасу и почти рычу:
- Предупреждаю последний раз…
В глазах дочери сначала появляются слёзы, которые, впрочем, быстро сменяются прищуром. И откуда только набралась этого?
- Хорошо, - тихо произносит Настя, и я снова проваливаюсь в сон.
До десяти утра, конечно, доспать не удаётся, зато до восьми - вполне. Не знаю, чем всё это время занята Настя, но мне не мешает, а это значит, у меня есть возможность отдохнуть хоть немного. Когда встаю и иду в ванную, по пути заглядываю в кухню, где на столе красуется бутерброд, заботливо приготовленный дочерью. Сама она уснула на маленьком диванчике, так и не доев свой. Помимо воли расплываюсь в улыбке. Сегодня точно придётся снова ехать к Кате, лишь бы только она не выставила за порог сходу, потому что на это у неё есть все основания.
От воспоминаний о ней нутро начинает как-то ныть - не болезненно, а очень даже наоборот. Дерьмово это. И совсем не хочется испытывать того, что испытываю. И задаваться вопросами на тему - что было бы, если..? - тоже не хочется.
Когда выхожу из душа и тихонько готовлю себе кофе, просыпается Настя, смотрит на меня осоловевшими глазами и первое, что произносит:
- Уже десять?
- Нет, девятый час. Может, поспишь ещё?
- Нет. Я уже поела, пойду одеваться.
Она убегает, быстро шлёпая по полу босыми ногами, а я принимаюсь за бутерброд. И снова не могу избавиться от царапающего изнутри ощущения, и от улыбки, даже когда пытаюсь прожевать подсохший сыр.
Через двадцать минут выясняется, что мне нужно сначала заехать в офис, где я проторчу неизвестно сколько времени, потому что у Вадима ко мне дело. Значит, или нужно вызванивать бабушку Насти или брать ребёнка с собой, чего мне совершенно не хочется делать.