Тридевятое счастье - стр. 27

Минуту ничего не происходило, но вот появилась мордочка крыса, который осмотрел её клетушку:

– Умудрилась же ты вляпаться!

Замычав ругательства и тряхнув пару раз кулаком в сторону Капитона, Алина всхлипнув опустила голову.

– Ты это… ты только не кручинься.

В этот момент за дверью послышались тяжёлые шаги, и крыс затараторил:

– Ты знай – я рядом. Ежели в темнице или где ещё запрут – я тебя вытащу. Найду способ. Так что ты держись!

Дверь открылась, являя на пороге того же дьяка, который привёл Алину в клетушку:

– Давай, шельма, подымайся! – велел мужик, важно вздёргивая голову. – В допросную тебя сведу, – пояснил, топая по коридору к лестнице.

Хорохорясь и воинственно вздёрнув подбородок, Алина вошла в распахнутую дьяком дверь и вот тут-то её запал начал испаряться как лужица под ярким солнцем. Всё убранство маленькой комнатушки состояло из стола, да двух лавок по обеим сторонам, на одной из которых сидел тот непонятный для девушки сыскарь.

Мужчина чуть повернул голову, осмотрел застывшую в дверях Алину и указал на лавку с противоположной стороны:

– Сядь.

Дверь за спиной закрылась услужливой рукой толстяка, но Алина не спешила выполнять приказ. Упрямо смотрела на сыскаря, поджав губы.

– Волочить надобно? – выгнул бровь Яромир, внутренне улыбнувшись возникшему сравнению: «Храбрится как мелкий воробьишка пред котярой».

Вспомнив, как больно обжигает изнутри запястья, Алина не опуская подбородка, горделиво прошла к лавке и с видом: «Так уж и быть – сделаю одолжение», уселась напротив.

– Что ж, Алёна, – начал сыскарь, с прищуром посматривая на девушку: – ведь ты так себя назвала?

Щелчок его пальцев и Алина почувствовала, как к онемевшим губам прилила кровь. Открыв рот и проговорив: «Раз, раз, раз», она сделала глубокий вдох и яростно посмотрела на мужчину:

– Ну и какого… – оборвав себя, сглотнула сухим горлом: – пить хочу, – и опустила голову, показывая, что говорить дальше не намерена.

Ожидала, что мужик либо начнёт угрожать, либо встанет и направится за водой, но нет – он вновь щёлкнул пальцами, отчего дверь открылась, являя испуганно отпрянувшего дьяка.

– Ты же ведаешь, что я могу с тобою сделать? – обманчиво спокойным голосом спросил Яромир. Даже Алину проняло от его взгляда, которым он окатил задрожавшего толстяка.

– Я тут… я не… не думал ничего плохого и не помышлял… – заблеял испуганно мужик.

– Воды принеси, – велел сыскарь и по щелчку его пальцев дверь снова закрылась.

– Отвечай, – приказал Алине.

Она бросила взгляд на дверь, прониклась испугом дьяка, тем – как на сыскаря смотрели прохожие, и решила не строить из себя героя: