Тридцать три поцелуя на десерт - стр. 21
Магдалена звонко захохотала, а я зарычал.
– Не смейся, жестокая женщина! Меня выставили из собственного дома и велели не появляться до середины следующего месяца!
Мы вышли в коридор и медленно спустились по лестнице.
– До середины следующего месяца? – странно улыбнувшись, переспросила она. – Забавное совпадение.
– Совпадение? – Джейн сунулась, чтобы подать госпоже пальто, но я остановил её взмахом руки и сам опустил на обнажённые женские плечи мягкую ткань. – О чём ты?
– Сейчас нет времени рассказывать. Дождись меня обязательно! Расскажешь, кто тебя выставил, а я поделюсь кое-какими мыслями.
– Какими мыслями?
– Всё пото-ом! – пропела она, клюнула меня в щёку и, придерживая рукой подол длинной юбки, не подошла – подлетела к коляске. Я даже позавидовал этому Юджину. Вокруг меня она так не порхала. Завидовал, впрочем, я не очень долго, почти сразу вернулся в дом и тут же обратился к горничной.
– Джейн, скажи-ка мне, а правда ли, что в доме нет нормальной выпивки?..
Она замялась на секунду, словно не могла решиться открыть мне какую-то тайну, но всё же ответила:
– Генри перед сном любит пропустить стопочку. Но вряд ли господину понравится то, что он пьёт.
– Господину понравится всё, что имеет приличный градус и не сделано из шиповника. Неси. И скажи Генри, что я щедро оплачу угощение.
– Слушаюсь, Мэтр Алларэй.
– Я буду в кабинете.
– Конечно.
– И, Джейн!
– Да?
– Я бы поужинал.
– Посмотрю, что осталось на кухне, – кивнула она. Золотая женщина! Понятливая, верная, лишних вопросов не задаёт, в мою спальню подкопы не роет... Не будь она так предана Магде, забрал бы её себе!
К ужину мне подали холодную копчёную утку, кусок пирога с почками и половину графина того самого пойла от Генри.
– Виски для господина, – проворчал он, вручая мне этот напиток богов с таким видом, словно отдавал своё единственное сокровище.
– Генри, дружище, не стоит корчить такие трагические рожи, – ухмыльнулся я. – Тебе не идёт. Я завтра же распоряжусь прислать тебе взамен этого… – Тряхнул посудиной, удобно перехватив её за горлышко, – целый бочонок.
Генри зыркнул из-под мохнатых бровей и уныло согласился:
– Как господину будет угодно.
– Именно так. Ступай.
Старый слуга, доставшийся мне вместе с домом, ушёл, а я отыскал в осиротевшем баре – Магдалена и в самом деле избавилась от всех напитков, оставив лишь бутылочку домашнего ликёра, – пузатый стакан для виски, и вынул из графина пробку. И тут же комнату заполнила совершенно невероятная вонь. За те семь секунд, которые я потратил на то, чтобы открыть окно, мой нос успел различить нотки потного тела, грязных носков, стойкого перегара и, пожалуй, даже кошачьей мочи.