Тридцать один. Часть I. Ученик - стр. 36
Признаться, мне и самому было интересно. Я еще никогда не выбирался за границы Черногорска, не считая своей родины. А тут настоящий другой мир!
Перегнувшись через борт, я рассматривал землю. Ничего особенного, тёмная полоска на горизонте. Тоже мне, перемены. Сплошное разочарование. Ожидаешь императорский цирк с великанами и фейерверками, а получаешь сельский балаган с пьяными шутами. Может быть, мы никуда не переносились, а так и остались в нашем мире?
Я обернулся к мостику. Спрошу у дяди, не убьет же он меня. Но за штурвалом никого не было. Я плотоядно облизнулся на капитанский мостик. Представил, как надеваю треуголку и раздаю приказания команде. Почему бы нет. Надо пользоваться удачным моментом. Дядя сам говорил, что скоро моя жизнь станет его. Так пусть становится прямо сейчас.
Поднявшись по ступеням, я подкрался к штурвалу и положил на него руку. Тёплое, словно живое, дерево задрожало под пальцами. Я лихо посмотрел в лицо приключениям, и у меня снова отвисла челюсть. Если так пойдет дальше, скоро придется её подвязывать.
Ради справедливости – было от чего обалдеть. Как только я коснулся штурвала, далёкая земля приблизилась. Я нарочно попробовал несколько раз, прикладывая и убирая руку. Остров наплывал и удалялся, когда я трогал рулевое колесо. Но поразило даже не волшебство, а сам новый мир. Я получил кое-что покруче великанов жонглирующих вопящими шутами.
Из пенящихся волн вздымался цветущий остров-многоэтажный дом. В самом низу со скал сбегала пузырящаяся вода. Из зарослей выбивались сочные зеленые стебли. Лианы обвивали гибкие стволы, тянущиеся вверх и переплетающиеся с корнями еще одного слоя земли, нависающего над предыдущим. Эта толща из камней, кустов и торчащей из скал травы скал тоже льнула к следующему этажу. А дальше всё повторялось снова, опять зеленая чаща, перемежающаяся пригорками и оврагами, и снова неустанные ветви стремятся ввысь, лишь для того, чтобы опутать корни нового слоя земли.
С корабля, не остров, а точь-в-точь слоёный пирог. Только на каждом корже вместо кремовых завитушек росли деревья, кусты и трава, а марципановые фигурки заменяли скачущие рогачи. Похожие на пресловутого оленя, но без теста и в лохматых шубах, словно заботливая мамочка утеплила их на зиму.
В середине острова, на одной из прослоек над щиплющими траву рогачами, кралась чупакабра. Под коротким серым мехом бугрились мышцы. Между оскаленных клыков мелькал длинный раздвоенный язык. Хвост подрагивал от возбуждения, а на перекошенной морде, раздувались большие влажные ноздри. Только четыре неподвижных глаза, не мигая, смотрели на добычу.