Тридцать один. Часть I. Ученик - стр. 3
Директор устало закряхтел и покачнулся, растопырив пухлые руки.
– Падай, падай, – тихонько проскандировал я, но он не упал, а только передёрнул плечами и бросил заклятье.
Коньки мгновенно выровнялись на льду и директор, согнувшись, уехал.
– Приберись здесь! – приказал декан и припустил следом. – Горячей настойки одолень-травы, господин? Чтобы колени не болели…
Я скалывал лёд всю ночь и беспрерывно бормотал под нос:
– Ууу, чародеи! Пальцем щёлк – каток сам растает, но нет, они до такого не опустятся, пусть дворник лёд долбит. Что ему ещё делать, лёдодолбу?
К утру я так устал, что присел на траву у старой вишни. По легенде она торчала посреди пустынного двора со дня основания академии. Стоило самому нерадивому студиозусу провести ночь у чудесного ствола, и он видел во сне ответы на все экзаменационные вопросы. А заглянуть в будущее не так-то просто даже для настоящего колдуна.
Солнце ещё не встало, поэтому я решил отвалиться минут на десять и прижался спиной к шершавой коре, впитывая убаюкивающее тепло. Видать старая вишня и правда, волшебная.
Над двором возвышалась тёмная громадина библиотеки. Серые, обросшие мхом и вьюном, стены напоминали курганы моей родины. Они тоже хранили древнюю мудрость и вековой покой, навевали умиротворение и глубокомысленные раздумья. Я даже не заметил, как задремал. Снилось бескрайнее синее море и величавая чёрная шхуна.
Когда я проснулся, студиозусы спешили на занятия, скользили по остаткам льда и ржали. Конечно, сил у них хоть отбавляй, вместе с воскресеньем праздник урожая растянулся на три дня. Академия пустовала и в кампусе сидели только я и старый привратник. Вот только ключей от погребов не доверили даже ему, что уж говорить обо мне. Гнусных магов не волнует аппетит дворника.
Я не ел все праздники. Голод сводил с ума, а колка льда, как известно, никому не поднимает настроения. Зачем они так со мной? С моим особым устройством – голод смертельно опасен. Причем не только для меня. Если бы не заговорённая цепь, ещё неизвестно кто бы стал лёдоколом.
– Чтоб редкие директорские амулеты обесценились. У декана после стирки на два размера колпак сел. Студиозусам на экзаменах все заклинания отшибло, – бурчал я, плетясь в свою каморку.
Одно грело мой пустой желудок – скоро наступит завтрак. Набью брюхо, успокоюсь и отдохну. Днём я не работаю из-за снующих туда-сюда академиков. Мешаются волшботворы, ни двор подмести, ни мусор выкинуть.
Я еле перебирал ногами, околдованный обжорством. Как наяву уплетал зерновую кашу, что давали по утрам в понедельник. Смаковал салат из свежих овощей, на который можно рассчитывать после праздника урожая. Тянул кофе, размечтавшись до того, что представлял будто оно со сливками. Я так увяз в фантазиях, что не сразу услышал громкий хохот, моментально уничтоживший моё персональное меню.