Трибунал для судьи - стр. 2
Итак, на третий день бестолкового отпуска, третьего декабря две тысячи второго года, я проснулся, включил кофеварку и отправился в душ с полотенцем через плечо. Жена Александра уже неделю находилась в командировке в Москве, и ожидать ее приезда оставалось еще три недели. Вчера Саша по телефону уверила меня, что наиболее успевающим, в категорию коих входила и она, срок обучения могут сократить на неделю. Это радует. Значит, около недели мы сможем все-таки побыть вместе. И доделать, наконец, одно важное дело. С момента нашей встречи мы жили у нее в квартире. И первым грандиозным планом нашей семьи было мероприятие по совмещению двух однокомнатных квартир в одну, более приемлемую для совместного проживания. Оставшись после отъезда жены один, я ушел в свою квартиру. Одиночество вновь потянуло меня в привычное место.
Если бы я остался тогда в ее квартире!
И какие странные изменения могут произойти в судьбе по причине того, что в сахарнице не окажется одной-единственной ложки сахара…
Слегка переборщив с контрастным душем, где холодного было больше, чем горячего, я, стуча зубами и с вожделением думая о чашке кофе, выбрался из ванной. Скорее по привычке, нежели по необходимости, проводя расческой по коротко стриженным волосам, я зашел в кухню и понял, что кофе отменяется. Еще вчера, то есть второго декабря, я выгреб из сахарницы последний сахар.
Меня поймет тот, кто, умирая от жары, приползет на людный пляж и, вдохнув свежий морской воздух, вспомнит, что забыл дома плавки.
Заперев в домашний мини-сейф газовый пистолет, облачившись в дубленку, я вытряхнул из пакета какую-то любовную лирику, что позабыла Саша. Вздохнув и совершенно не думая о будущем, я шагнул за порог родного дома «изменять жизнь к лучшему». Так, во всяком случае, гласила надпись на пакете. Закрывая дверь на замок с суперсекретом, который дважды судимый сосед из одиннадцатой квартиры, на спор со мной, открыл ровно за восемь секунд, я услышал за спиной голос Иваныча. Иваныч – выпивоха с верхнего этажа. Точнее – не «выпивоха», а «пропивоха», ибо он пропивал все, что имело материальную ценность. Не пропитой у него оставалась только однокомнатная квартира. И то по причине, что в ней, кроме Иваныча, была прописана еще его сестра. Она уже в тридцать восьмой раз отклонила предложение брата «квартиру продать, а деньги поделить». Логично, если рассуждать мозгами сестры. По ее, да и по моим подсчетам тоже, Иваныч должен был скоро пропить сам себя. Вот тогда сестра и решит, что делать с квартирой…
Итак, я услышал голос: