Трибуле - стр. 14
– Котяра, вероломно проникший ночью в дом, чтобы опозорить его!
– Проклятие! Ты будешь повешен!
– Если только я не сумею пригвоздить тебя к этой стене…
– Безумец! Ты вынуждаешь меня раскрыть свое имя… Но это повлечет за собой твою смерть! Узнай же, – громовым голосом произнес Франциск I. – Узнай же это страшное имя! На колени, презренный, на колени! Я – король Франции!
– А я, – резко ответил незнакомец, – я Манфред, первый и последний носитель этого имени… Манфред безродный, не знающий ни отца, ни матери, не имеющий ни су[8], ни кольчуги, ни очага, ни места жительства… Манфред, король нищих!
– Бродяга! – съязвил Франциск.
– Человек, месье!
– И притом навлекший на себя мой гнев! Приключение становится занятным.
– Смотрите, чтобы оно не стало трагичным!
Так шел обмен колкостями между неизвестным героем и самым знаменитым монархом в мире.
– Ни слова больше, мэтр! – крикнул Франциск I.
– Теперь пусть заговорят шпаги!
– Пошел прочь! Я тебя прощаю!
– Оружие к бою, месье! Мы скоро узнаем, чего стоит шпага из Павии против рапиры нищего!
– Ну, что же, бродяга! Считай себя в руках палача.
– А вы надейтесь на мою милость!
Король побледнел.
– Послушай-ка! – бросил он еще более высокомерно, еще более презрительно. – В последний раз говорю тебе: пошел вон! Тогда ты спасешь свою жизнь.
– В последний раз, месье, послушайте вот это! – Манфред сделал шаг вперед и вытянул руку. Кончик его пальца коснулся груди короля Франциска. – Через мгновение, – продолжал молодой человек, – моя шпага заменит палец, если ты не оставишь девушку.
Палец больно вдавился в грудь, почти как кончик стального клинка.
Пару секунд Франциск вглядывался в глаза Манфреда. И прочел там столь яростную решимость, что страх смерти холодом добрался до его затылка.
Король Франции испугался! И рука его, сжимавшая девичье запястье, медленно разжалась. Побледнев и покачиваясь, он отступил на один шаг. Король Франции отступил всего лишь под давлением пальца!
Манфред одернул руку.
– Ступайте, сир! – невозмутимо сказал он.
– Негодяй! – процедил король сквозь зубы. – Ты такой храбрый, потому что там, в темноте, затаились твои сообщники.
И тут дерзкая, не вполне осознанная бравада охватила молодого человека. Он крайне пренебрежительно бросил в лицо монарху:
– В самый разгар дня, перед всей вашей стражей я повторю вам, что всякий мужчина, насилующий женщину, – подлец!
– Повторишь? – покраснел король.
– В вашем Лувре!..
Потом Манфред повернулся к дрожащей от холода девушке.
– Больше ничего не бойтесь, – нежно проговорил он.
Она смущенно поглядела на молодого человека: