Три женских страха - стр. 20
– Во-от! Молодец, девочка, правильно мыслишь! – обрадовался Бесо, обнимая меня за плечи. – Значит, слушай сюда…
Он начал шептать мне на ухо, а я почему-то следила взглядом за Семеном. Тот совершенно очевидно маялся в обществе дяди Мони, бросал тоскливые взгляды на свой «Туарег», в котором забаррикадировался его распрекрасный Эдик, и отчаянно хотел услышать, о чем же разговариваем мы с Бесо. Это меня и настораживало – никогда Семен не проявлял интереса к отцовским делам, доля в бизнесе, которую папа ему выделил, мало-помалу оказалась подмята тем же Бесо с мотивом «а то этот непутевый последнее прошарит», а Семкины интересы сузились до мальчиков и загранпоездок.
И вот сейчас проявляет заинтересованность. Неужели решил изменить жизнь и заняться делом, а не прожигать жизнь? Было бы неплохо… Славка вон, хоть и пьет, все же держится в кресле управляющего одной из папиных «дочерних» фирм – так почему бы Семену, который и умнее, и адекватнее, не попробовать вернуть родительскую благосклонность?
– Бесо, я поняла. Но мне кажется, это лишнее. Давай просто охрану посадим. А как только станет можно, заберем его домой, – дослушав доводы Бесо, отозвалась я. – Ты просто подумай – а потом-то что делать? Жив, мертв, снова жив… ерунда какая-то.
– Не была б ты его дочь, не стал бы я тут распинаться, – буркнул недовольный моим решением Бесо и вздохнул: – Делай как хочешь, Александра, мое дело – предложить. Пойдем, что ли, запустим Моню к врачам, пусть узнает, что и как.
Разумеется, кроме дяди Мони, провернуть такое не под силу никому, даже мне – сотруднику кафедры мединститута. Мне разрешили пройти на пару минут в палату к отцу, выдали халат, бахилы и маску. Я двинулась по длинному мрачному коридору вслед за невысоким коренастым доктором. Сердце бешено колотилось в ожидании встречи. Как он, в каком состоянии? Что сейчас я увижу? Насколько легче бы мне было, если бы рядом сейчас шел не доктор, а мой любимый муж Саша… Он бы держал меня за плечо, возвышаясь надо мной, как гора Фудзияма, и я бы чувствовала себя защищенной. Но его нет – уехал по каким-то папиным же делам… Саша-Саша, верный волк Акела…
Доктор резко остановился, и я, задумавшись, уткнулась ему в спину. Он обернулся и посмотрел неприязненно:
– А вы аккуратнее можете?
– Простите, – пробормотала я.
– У вас три минуты, не волнуйте больного.
Он пропустил меня в палату и ушел. Я растерянно огляделась – успела уже забыть, как выглядят палаты реанимации, предпочитая иметь дело с отпрепарированными трупами, мало похожими на людей. В палате оказалось две огромные кровати, стоявшие напротив друг друга. Одна пустовала, а на другой лежал мой отец, забинтованный через всю грудь, с повязкой на голове и заклейками на правой скуле, подбородке и левой щеке. Обе кисти тоже забинтованы.