Три женщины - стр. 20
– Эйден, – выдыхает она ему прямо в рот.
– Что, малыш?
Для некоторых женщин подготовка к встрече с любовником столь же благословенна, как и сама встреча. Порой даже лучше, потому что со временем любовники уходят, интерес ослабевает, но нежные моменты предвкушения останутся навсегда. Так и Лина: ей приятней вспоминать красоту падающих снежных хлопьев, чем серую слякоть под ногами.
Обнаженная Лина стоит за желтой шторкой в прямоугольной душевой кабинке. Она подставляет рот под струю воды, откидывает мокрые волосы назад, как это делают девушки в кино – большие пальцы заложены за уши, а ладони обхватывают макушку. Потом она приглаживает волосы. Она бреет ноги и лобок, оставляя то, что девушки постарше называют «взлетной полосой». Она намыливается душистым мылом, уделяя внимание всем местам, где он может ее поцеловать. Эти места она трет особенно сильно, тщательнее, чем следовало бы.
Время она выбрала идеально – сестра сейчас пойдет в ванную по пути в их общую спальню, так что Лину никто не потревожит. Обнаженная, она ложится на постель поверх полотенца и начинает втирать розовый лосьон в кожу, не пропуская ни единого участка. Потом она наносит макияж, но не слишком вызывающе – однажды она слышала, как Эйден заметил, что сильно накрашенные девушки хотят казаться старше, а становятся похожими на шлюх.
Она расчесывает и сушит волосы, чтобы они стали прямыми, но сохранили объем и красиво рассыпались по спине и плечам при ходьбе.
Лина душится за ушами, под коленями и на внутренней стороне запястий. Лимонно-цветочный запах напоминает о пляже, чае со льдом и мятой, свежем океанском бризе. Духи – это последний штрих, они должны сохраниться надолго. Если по дороге Лине придется пройти мимо курильщика, она вся изведется в молчаливом негодовании. Эйден курит, но ей хочется прийти к нему чистой, без запаха табака, хотя вполне возможно, что он будет курить, когда она придет.
Она нервничает. В животе странное ощущение, словно она не ела несколько дней. Она действительно ела меньше обычного, потому что такова любовь. Лина начинает это понимать. Любовь одновременно питает – и заставляет ощущать голод, так что ты полон и в то же время опустошен. Ты не хочешь ни есть, ни общаться с другими. Ты хочешь только того, кого любишь, и думаешь только о нем. Все остальное – пустая трата энергии, денег, дыхания.
Тайное место – это река, но это нечто большее, чем река. Даже сейчас, спустя двадцать лет, Лина, думая о тайном месте, вспоминает слово «река», хоть оно и не совсем подходит. Проблема в том, что лучшего слова нет. Как все лучшее в жизни, это не имеет названия. Никто из них не называл тайное место. Не называл вслух. Так Лина называла это мысленно. Вообще-то было и более простое название, проще, чем «река».