Три войны - стр. 43

– Значится так, через пару дней придем вместе с Егором, на своих быках поле вспашем и хлеб посеем.

Егор бросил недовольный взгляд на старшего брата, но перечить не стал.

– Вот это по нашему, по христиански! – хрипло проговорил довольный Юда. – Давайте вечерять будем.

Ирина прильнула к окну:

– Каго там черти принесли, Митька, что ли пришел?

Василий поднялся, распрямил спину:

– Пойду, узнаю, что ему надо?

– Ты что грязный такой?– возмутился он, увидев Корбана возле калитки.

На нем была застиранная до дыр рубаха, на ногах старые, разбитые сапоги.  Хороший был добрый мужик, но любил выпить. Когда у соседей родилась дочь Степанида, то Василий был крестным у неё.

Зинаида недовольно ворчала, пытаясь перевоспитать мужа, но безуспешно, а когда вошли в коммуну, совсем от рук отбился. Дожили до того, что у Зинаиды даже юбки не было. Одевала она один фартук спереди, а другой одевала сзади – получалась юбка с двумя разрезами. И когда она ходила к колодцу за водой, то это становилось предметом насмешек соседской детворы.

– Слышь кум, – простонал он, обращаясь к Василию, – выручи, дай в долг зерна , время пришло сеять – а нечего. Если не поможешь, осенью с голоду сдохнем. Прошу ради Христа, кум, дай!

Василия аж перекосило, он отпрянул от собеседника, – с какого рожна, я должен с тобою хлебом делиться? Посевную уже половина деревни закончила, а ты только собираешься? Тебе начхать, что мы от зари до зари работаем, а ты все ждешь манну небесную, надеешься когда все само сделается. Твое поле травой заросло, вот поэтому и живешь впроголодь.

– Вить разве тебе понять меня?– с досадой ответил Митька. – У тебя вон брат старателям по осени сапоги, да одежу поменяет на золотой песок, нахапает деньжат и в ус не дуете.

– Не базлай! – вскипел Василий. – Что тебе Егор? Он сам по себе живет, а я так же как и ты крестьянством занимаюсь.

Замолчали оба, глядя в землю. Митька жалобно протянул:

– Кум, етит твою, не дай пропасть, выручи.

– Куда деваться, – расстроено ответил Василий. – Ладно, чеши домой, а я покумекаю, как тебе помочь.

Украдкой от отца и брата, Василий собрал что было по амбару. Утром загрузил на телегу пять пудов пшеницы и поехал к Корбану.

– Эть не чужой ты все-таки мне, – присаживаясь рядом на скамейку жалеючи проговорил Василий. – да и дочка Нина со Степанидой подружки.

Митька, от неожиданности открыл рот и потерял дар речи – на телеге лежали мешки полные зерна. С не скрываемой радостью произнес:

– Етит твою! Вот кум, спасибо. Всю жизнь тебе благодарен буду. Обязательно осенью верну.

Довольно облизываясь, он обошел вокруг телеги. В то же время, глядя на мешки, он шарил блуждающим взглядом по сторонам, не дай Бог кто увидит.