Три войны - стр. 28
– А ты что лучше меня? – обиженно ответила Ирина, глядя из под пряди густых волос. – То теперича, то давича. За собой не замечаешь, а к другим придираешься.
– Да ты не серчай, я ж не со зла, ты еще моего дружка Степку Богомолова не встречала. Он без едрена вошь и разговора не ведет.
– У каждого есть свои причуды, я уже привыкла к твоему гуторю.
Мне тоже по сердцу твоё : каго да чаго.
– Ну ладно беги, – строго сказала Ирина, а то тебе еще до дому топать и топать.
По характеру Василий был заводной, вспыльчивый, но зато и отходил быстро. Ирина знала об этой его черте, а потому согласилась выйти замуж в свои неполные восемнадцать лет. Свадьбу сыграли на Петров день в этом же году.
Придя в новый дом молодая хозяйка начала наводить свои порядки. Лишь только мужики уехали в поле и они со свекром остались одни, она перво-наперво сняла с окон грязные посеревшие от пыли занавески. Вынесла их на улицу и замочила в деревянном корыте. Старательно помыла окна, косарем проскоблила дочиста полы в избе и вымыла их. Юда сидел во дворе, как неприкаянный и подслеповато щурясь настороженно глядел в ее сторону. Иногда невестка останавливалась, выпрямляла спину и смахивала ладонью пот со лба.
Юда боялся даже пошевелиться, чтобы не спугнуть увлекшуюся работой невестку, а только внимательно наблюдал за ней.
« Эть надо же», – думал он, – За весь день ни присела, ни разу не отдохнула, а все копошится в доме, все по своему перестраивает».
В своих думах он не заметил, как на крыльцо вышла Ирина и подперев руку в бок, громко сказала ему:
– Надо бы печь растопить, щей хоть сварить, а то мужики с поля голодные приедут. Где у вас тут дрова?
– Щас, щас, – засуетился свекр и кряхтя поднялся с лавки. – Я дочка сам растоплю печь ты не сомлевайся, щас все сделаю. Хромая, утинной походкой он направился к поленнице. На крыльце держа в руках дрова, тщательно вытирал подошву сапог о мокрую, аккуратно постеленную дерюжную тряпку.
В печи весело заиграли языки пламени разгорающегося огня и Юда отошел от нее, уступая место новой хозяйке.
Он вышел во двор. Солнце еще висело над хребтами гор, но день уже уходил на закат.
К воротам шумно подъехала телега, это сыновья вернулись с поля. Войдя во двор Василий был приятно удивлен увидев сверкающие радужным светом окна. В голове отчего-то поплыла любимая песня:
Ой при лужку, при лужке,
При широком поле,
При знакомом табуне
Конь гулял на воле.
Молодая жена босиком, в сарафане подвязанном опояской полоскала в корыте занавески.
– Ишь егоза, не присела даже на минутку, все робит и робит, не покладая рук, – сияющими от радости глазами, боязливо оглядываясь на невестку, заговорческим голосом сказал Юда, подойдя к сыновьям. И повернув голову к старшему удовлетворенно сказал: