Три восхода солнца - стр. 6
Но ситуация мне не нравится. Как говорят в таких случаях умудренные жизненными ситуациями герои боевиков: «Валить надо». Только тихо, не паникуя. Сейчас высплюсь – завтра разберусь с прочими заказами. Кто там у нас был? Кот – рецидивист, призрак жены и неизвестные тапочки? Отлично. Получу оплату за «праведные труды», и сяду на первый попавшийся поезд, сделав Питеру ручкой из окна. Чуть позже – решу проблему с документами (поменяю даже имя!) и свяжусь со специалистами. Пусть снова отводят прошлое, только качественно, на сей раз без халтуры.
Клиентуру, нажитую здесь за несколько лет, конечно, жалко. Да и стиль, скорее всего, придется менять – отказаться от газетных объявлений и записи на автоответчик. Ну да ладно, голь на выдумки хитра – открою какой-нибудь салон гаданий или что-то в этом духе. «Гадалка Марго. Ворожу, снимаю, порчу». Ха-ха! Ерунда, прорвемся!
В последний раз проверяю засовы на дверях и окнах: не отошли ли от стены серебряные пластинки, не сдуло ли в сторону мягкий пепел? Напоследок мелом обвожу пол вокруг дивана, очерчивая корявый круг на линолеуме. Читаю «Отче Наш», напополам с «ИМАС, ВЕГАЙМНКО, КВАХЕРС, ХЕВЕФАРАМ». Завершаю заклятия знаком Коф, так, на всякий пожарный. С моей работой не в чем нельзя быть уверенной и лучше перестраховаться, чем недосмотреть.
Наконец, даю волю уставшему телу, и мертвым грузом падаю на диван. Спать-спать-спать. Фраза: «Спокойной ночи, Мона» – тоже сильное заклятие, но лишь для моих расшатанных нервов. Засыпаю я мгновенно.
Глава вторая
Солнечные брызги орошают меня с ног до головы, скользят по одежде и коже, ослепляют, несмотря на темные очки в пол-лица. Весна и лето – сезон обострения солнечных зайчиков. Неудивительно, что я еще сильнее вжимаю голову в плечи, прячусь под высоким воротником куртки и козырьком кепки. Я привыкла работать в темноте, ночью. Что поделать, если жутики вылезают из подполья именно в это время суток, когда нормальные люди спят? Я-то – ненормальная, потому как давно перестроилась на ночной график бодрствования.
Привыкли глаза – они лучше видят во мраке, чем при свете дня. Адаптировался организм, для которого шесть (то есть восемнадцать) часов вечера – раннее утро. Руки, ноги и голова вообще отказываются работать в дневное время, а отдыхать ночью.
Сейчас мои действия похожи на изнасилование самой себя. Жаркий полдень – а я вся укрытая черной одеждой ползу на улицу, со стороны больше напоминая разморенную муху в паутине, чем великую охотницу за вурдалаками и нечистью. А что делать? Заказчикам ведь не объяснишь, что я – существо ночное, не сова даже, а летучая мышь. Им подавай встречи днем, при свете солнышка, с ощущением полной безопасности и ирреальности происходящего. В темное время суток они бояться выходить, запирают двери на замки и засовы и сидят по домам, отгородившись всеми средствами от «невозможного, нереального» потустороннего. Меня же вызывают, если не срабатывают ни двери, ни молитвы, – в качестве тяжелой артиллерии. И Мона приходит – куда она денется?!