Три версии нас - стр. 21

Они съедают жидкий овощной суп в трапезной собора и медленно бредут через город. Солнце заходит, ветер ерошит волосы; теплое нутро автобуса становится спасением. Ева снимает туфли и ставит ноги на радиатор под сиденьем. Она не собирается спать, но почти сразу роняет голову на плечо Джиму. Тот будит ее уже в Кембридже.

– Мы приехали, Ева. Ты проспала всю дорогу.

Только сейчас Ева сообщает Джиму, что она, к сожалению, не сможет провести с ним вечер, ей надо кое-что сделать. Джим протестует: ведь послезавтра они разъедутся и не увидятся долгих четыре недели. Ева говорит: «Да, все верно, мне очень жаль, но…» Подается вперед, целует его и заставляет себя уйти, не оборачиваясь, хотя Джим несколько раз окликает ее, но ничего больше она сделать не может.

Она идет до Кингс-Парейд, не замедляя шаг. Высокие башни на входе в Королевский колледж отбрасывают длинные прямоугольные тени на брусчатку мостовой. Ева останавливается возле фонарного столба, не обращая внимания на любопытные взгляды парней в черных мантиях, которые спешат на ужин в честь окончания семестра. Она пропустит такой же ужин в Ньюнхэме, но ей все равно. Ева не может себе представить, что еще когда-нибудь в жизни проголодается.

Привратник смотрит на Еву с нескрываемым неодобрением.

– Начинается торжественный ужин, мисс. И мистер Кац должен на нем присутствовать.

– Пожалуйста, – повторяет она, – мне нужно срочно с ним поговорить.

Дэвид появляется через несколько минут.

– Ева, что случилось? – спрашивает он тревожным шепотом. – Ужин вот-вот начнется.

Затем всматривается в ее лицо и смягчает тон. Ева вспоминает, как Дэвид выглядел, когда она сообщила, что между ними все кончено, как он словно уменьшился от этих слов.

– Но я выбрал тебя, – сказал он тогда, и все, что она могла произнести в ответ:

– Прости.

Сейчас Дэвид снимает мантию и вешает ее на руку.

– Ладно. Пошли. Съедим что-нибудь в «Орле».

Позднее, когда они все обсудят и спланируют, Ева вернется к себе в Ньюнхэм и напишет письмо. Затем сядет на велосипед и поедет по темным улицам в Клэр, где попросит привратника – он как раз смотрит телевизор и улыбается, глядя сначала в экран, а потом на Еву – принять письмо для Джима Тейлора.

Затем Ева быстро уйдет, не оборачиваясь, чтобы случайно не увидеть его. Не желая оглядываться на все то, что могло бы произойти.

Когда Ева и Джим возвращаются из свадебного путешествия, Якоб и Мириам Эделстайн устраивают прием в саду.

Стоит самый теплый летний вечер, какой только можно представить в Англии: последние лучи солнца бродят по террасе, воздух неподвижен и напоен ароматами жимолости и сырой земли. Джим потягивает виски с содовой; мысли разбегаются, его клонит в сон, голова словно ватой набита, но ему хорошо, и рядом Ева, которую он держит за руку. Она улыбается, загар ей к лицу. Джиму кажется, что от ее кожи до сих пор исходит тепло острова, где на подметенной ветрами веранде они завтракали дыней и йогуртом, а вечерами пили греческое вино в бухте.