Три века с Пушкиным. Странствия рукописей и реликвий - стр. 12
Прибывшую из Франции библиотеку разместили в Эрмитаже, и числились в ней редчайшие фолианты и рукописи, отражавшие царствование Петра Великого. Однако пользоваться собранием вольнодумца Вольтера («Наперсник государей, идол Европы, первый писатель своего века, предводитель умов и современного мнения» – так величал его Пушкин) пытливым читателям строго возбранялось. Лишь для поэта было сделано счастливое исключение.
Образ русского царя предстал на страницах «Истории Российской империи при Петре Великом» – обширном труде Вольтера. К слову, автор имел редчайшую возможность лицезреть самого Петра. «Когда я его видел сорок лет тому назад ходящим по парижским лавкам, – вспоминал знаменитый француз, – ни он, ни я ещё не подозревали, что я однажды сделаюсь его историком».
Случилась та знаменательная встреча в 1717 году, во время визита Петра I в Париж. Рискну предположить, что тогда же Вольтер мог встретить и Абрама Ганнибала, следовавшего тенью за своим августейшим покровителем. Но интереса к колоритной фигуре «царского арапа» будущий биограф русского монарха, явно, не проявил. Увы…
«Мудрец на троне – вот мой герой» – собственному девизу Вольтер остался верен, чему свидетельством его солидный научный труд. Правда, со временем взгляды просветителя изменятся: он будет ратовать о замене жизнеописаний коронованных особ историей народов. Перу Вольтера принадлежит и «История Карла XII». Изучив деяния шведского короля, он уверовал, что Пётр «гораздо более великий человек, чем Карл». Ведь русский самодержец был не только полководцем, одержавшим блистательную победу над шведским собратом, но и – царём-законодателем, царём-созидателем. «Один-единственный человек изменил величайшую империю в мире» – верно, это смелое замечание француза не могло не запомниться Пушкину.
Эпитеты, коими «награждает» Вольтер своего героя: «великий государь», «творец новой нации», «превосходнейший адмирал», «лучший лоцман на севере Европы», «превосходный плотник». В историю России император Пётр I вошёл как неутомимый труженик и преобразователь всех её основ.
Славному философу принадлежит и парадоксальная мысль – выбить на посмертном памятнике: «Здесь лежит тот, кто задумал написать историю Петра I». Воистину дерзновенная мечта!
…Пушкин мыслил завершить историю царствования Петра Великого за недолгий срок, приступив к ней вплотную в конце 1834-го. Но огромность работы, некая её безбрежность, не позволила осуществить задуманное. То был титанический труд, почти нереальный для исполнения одним человеком. Знакомец поэта, историк Михаил Погодин сумел постичь значимость того, что успел проделать Пушкин: «В последние годы… Пётр Великий занимал всё его внимание. С усердием перечитал он все документы, относящиеся к жизни великого нашего преобразователя, все сочинения о нём писанные».