Три товарища и другие романы - стр. 16
– Возможно, и так, – сказал я. – Давай-ка я тебе помогу.
Мы провозились до темноты.
– Хватит на сегодня, – сказал Кестер.
Мы умылись.
– Знаешь, что у меня здесь? – спросил Кестер, похлопывая по бумажнику.
– Интересно…
– Билеты на бокс сегодня вечером. Два. Ты ведь пойдешь со мной, а?
Я колебался. Он посмотрел на меня с удивлением.
– Штиллинг выступает. Против Уокера, – сказал он. – Бой будет что надо.
– Возьми лучше Готфрида с собой, – предложил я. Вообще-то смешно было отказываться, но идти мне не хотелось, сам не знаю почему.
– А ты что – чем-нибудь занят?
– Нет.
Он посмотрел на меня.
– Домой пойду, – сказал я. – Письма напишу и все такое прочее. Надо ведь когда-нибудь…
– Ты не болен? – спросил он с тревогой.
– Ничуть, что ты. Разве что тоже слегка ошалел от весны.
– Ну ладно. Делай как знаешь.
Я побрел домой. Но и сидя в своей комнате, все никак не мог решить, чем же заняться. Потоптался в разных углах как потерянный. Теперь я не мог понять, что меня сюда так тянуло. Наконец я надумал навестить Георга и вышел в коридор. Тут я натолкнулся на фрау Залевски.
– Как, вы здесь? – спросила она, изумившись.
– Трудно было бы отрицать, – ответил я слегка раздраженно.
Она покачала головой в седых буклях.
– Не гуляете? Чудеса воистину.
У Георга я пробыл недолго, вернулся минут через пятнадцать. Стал раздумывать – не выпить ли? Но пить не хотелось. Сел к окну и уставился на улицу.
Сумерки летучей мышью парили над кладбищем. Небо над Домом профсоюзов было бледно-зеленым, как недозрелое яблоко. Уже зажгли фонари, но было еще недостаточно темно, и казалось, что они зябнут. Я порылся в книгах в поисках той бумажки с телефоном. В конце концов, позвонить-то можно. Я ведь даже почти обещал. К тому же скорее всего ее нет дома.
Я вышел в прихожую к телефону, снял трубку и назвал номер. И пока ждал ответа, ощущал, как из черной трубки мягкой волной поднимается легкое нетерпение. Девушка оказалась дома. И когда ее низкий, хрипловатый голос, словно по волшебству, зазвучал вдруг во владениях фрау Залевски, среди кабаньих голов, запахов жира и звякающей посуды, – зазвучал медленно, тихо, так, будто она раздумывала над каждым словом, мое недовольство жизнью сняло как рукой. И я не только справился о том, как она доехала, но повесил трубку лишь после того, как договорился о свидании на послезавтра. И жизнь сразу перестала казаться мне такой пресной. «С ума сойти», – подумал я, тряхнув головой. Потом я снова поднял трубку и позвонил Кестеру.
– Билеты еще у тебя, Отто?
– Да.
– Ну и отлично. Тогда я тоже пойду на бокс.