Три судьбы—2 - стр. 4
– Я сегодня встречаюсь с Маргаритой. Подошла после приговора, предложила пообщаться.
– Надо же, – снова удивился Владимир. – Тридцать лет спустя.
– Тридцать два, – уточнил Мудров.
– А со мной Рита послетого дня так ни разу и не поговорила. Больше года уже прошло. Я звонил несколько раз – не отвечает. Не знаю даже, какое чувство у неё сильнее: ненависть за то, что я вёл расследование против её мужа, или чувство вины за то, что он чуть меня не убил.
– Сложный вопрос. Должна же она понимать, что за действия Сергея она не в ответе, а ты всего лишь добросовестно выполнял свою работу.
– Ну, ты же знаешь, главное – не понять, а принять. Рита, по-видимому, не приняла.
– Как там мой крестник? – сменил тему Мудров.
– Растёт Алёшка, сидит уже, лопочет. Кстати, пятнадцатого марта будет ему полгода. Вера просила тебе напомнить.
– Хорошо. Приду поздравлять. А как твой крестник?
– Сашка нормально. Как раз сегодня фотки Костика прислал. Я скину на твою электронку.
– Хорошо. Володь, в общем-то, я тебя звал не только о семейных делах поговорить. Я с утра был у председателя суда, и он поделился крайне неприятной информацией. У Владимира Ивановича есть данные о том, что несколько присяжных по делу Джема могут быть подкуплены. Предположительно, пятеро из них уже продали свои голоса.
– Ничего себе, это же вердикт под угрозой, столько работы псу под хвост!
– Вот и займись этим в срочном порядке, – начальник главка вытащил из внутреннего кармана пиджака сложенный вчетверо листок и протянул его начальнику отдела особо важных расследований. – Это список двенадцати основных присяжных и двух запасных. Здесь фамилии, адреса, телефоны. Задача такая: уточнить, кто точно проголосует против обвинения. Перед фамилиями подозреваемых в продаже своих голосов стоят крестики. Их ты уже не переубедишь, потому как они, скорее всего, получили то, что им пообещали, и побоятся пойти против банды. Значит, надо остальных присяжных обработать таким образом, чтобы на сто процентов быть уверенным, что они поддержат обвинение.
– Ясно. Сделаем.
– Работаешь в режиме полного благоприятствования. Всё, что надо, вплоть до охраны людей и изоляции их на время процесса, будет организовано.
– Понятно.
У Леонтьева зазвонил сотовый, он взглянул на дисплей, потом на Мудрова и спросил: «Я побежал?» Генерал-майор кивнул, и подполковник торопливо пошёл к выходу.
«Эх, Володька! Могли ли мы себе представить в детстве, гоняясь друг за другом по двору, молотя грушу в секции бокса и читая приключенческие романы, что ты будешь крестить моего сына, а я – тридцать лет спустя – твоего?» – подумал Мудров и, подняв трубку селектора, попросил чашку кофе. В этот момент раздалось осторожное постукивание в дверь, и в проёме показалась голова Артёма Горячева: