Три ступени вверх - стр. 23
Мие тогда было тринадцать. Сейчас она уже почти взрослая – семнадцать, послезавтра исполнится восемнадцать! Совершеннолетие!
Но никакого праздника по этому поводу, разумеется, ожидать не стоит. Мама подарит какой-нибудь шарфик или другую безделушку – и все. Изменится ли что-то с наступлением совершеннолетия? Вряд ли. Формально у Мии появится право на полную самостоятельность, но одно дело – право, совсем другое – возможность его использовать. Чтобы снять самостоятельно квартиру, нужны деньги, а их нет. Да и как оставить маму с этим паразитом?
Удивительно все-таки, думала Мия, подходя к дому. Как это мама – маленькая, серенькая, никакая, в общем, – ухитрилась заполучить трех мужей-красавцев? Ну пусть «законный» был только один, еще двое – «гражданские», не в этом дело. Чем она их притягивала?
А потому что надежная, одобрительно бормотали соседки. Не вертихвостка, по сторонам не зыркает – хозяюшка, все умеет, обо всем позаботится. Получалось, главный секрет – всю жизнь прогибаться, подлаживаться под «его» (кем бы он ни был) капризы, ублажать… Он тебя дурой через слово крестит, а ты ему супчику горяченького да рубашечку чистенькую… Да к черту лысому такое счастье!
– Анька, ты, что ль? Явилась, наконец!
Мия заглянула в большую комнату. Отчим – здоровенный и, невзирая на болезненную худобу, грузный, точнее, обрюзглый – сидел, безвольно развалясь на своем диване. Складное инвалидное кресло стояло за шкафом возле лоджии – на случай «выхода». По квартире он кое-как, с помощью, передвигался. С одного боку подставляла плечо мать, с другого – Мия. Витек дома давно уже не жил, предпочитал съемные квартиры, фыркая: вы и так тут друг у друга на головах сидите.
Отчим с минуту сверлил стоящую в дверях Мию мутноватым, словно расфокусированным, но тем не менее злобным взглядом.
– А, это ты! Явилась, дармоедка! За пивом давай сбегай, хоть какая-то от тебя польза будет!
Никакого пива ему, конечно, не покупали. Но он все равно требовал, скандалил:
– Давай бегом, одна нога здесь, другая там. Ну? Слышала, что сказал? Мать, шалава, шляется где-то, так хоть ты пошевелись!
Мать «шлялась» по бесконечным пациентам (слово «клиент» она не любила), старательно зарабатывая нелегкую медсестринскую «копеечку»: там капельницу поставить, тут уколы сделать или массаж лечебный. Денег – на отчима в первую очередь – требовалось немало.
Мия привычно пропустила отчимовы вопли мимо ушей. Логикой до него было не достучаться, разумных аргументов он слушать не желал, только больше ярился, а если молчать, сам заткнется, как устанет.