Три стильных детектива - стр. 57
– Извините, что отвлекаю вас от работы, – раздалось у него за спиной. – Я журналист из «Пасс-парту». Что вы можете сказать о неком Брикбеке Деода?
– К вашим услугам! – воскликнул Марсель Дюшомье, с радостью отставляя в сторону метлу, на которую опирался. Молодой, немного сутулый репортер внушал доверие. Так почему бы не поболтать с ним про зануду Деода вместо того, чтобы выполнять обязанности этого самого Деода?
– Брикбек вечно читал мне нотации. А в день своей смерти долго выговаривал за то, что я отказался дать монетку бродяге, который передал ему письмо. Я не скряга, но не люблю сорить деньгами!
– А что было в том письме?
Марсель Дюшомье покачал головой и ухмыльнулся.
– Не знаю. Может, этот осел наконец подцепил какую-нибудь девицу! Он был закоренелым холостяком, и к тому же урод каких мало, но на вкус и цвет товарищей нет, разве не так?
– А ему часто писали?
Жозеф так прилежно конспектировал его слова, что, прежде чем ответить, уборщик подсказал:
– Я разрешаю вам упомянуть мое имя, меня зовут Марсель Дюшомье. Нет, это было впервые. Деода был настоящий отшельник. Только один раз уезжал на три дня куда-то за город встречаться с друзьями, дело было в августе.
– А куда именно, не знаете?
– Он не говорил, а я не спрашивал. Кто его знает, а вдруг он связался с какими-нибудь франкмасонами… Я не хочу иметь к этому никакого отношения.
– Я хотел бы побывать дома у месье Брикбека, не могли бы вы сообщить его адрес?
– Улица Данфер-Рошро, 83. Вот была бы потеха, если он охмурил какую-нибудь девицу!
– Постыдитесь! – хмуро заметил Жозеф. – Как вам известно, он никого больше не охмурит.
Консьержка дома на улице Данфер-Рошро меланхолично жевала табак.
– Меня в мои годы ничем уже не удивишь. Бывает, что и людей высокого помета, которые в особняках живут, прирежет какой-нибудь мерзавец, сумевший пробраться к ним под покрывалом ночи. Чего ж удивляться, если скромного служащего укокошили в фиакре? Хотя, конечно, жалко его, слов нет.
Жозеф записывал, исправляя ошибки: высокого полета, под покровом ночи.
– Вы считаете, что его убили, или это был несчастный случай?
– Коли не убили, зачем тогда полицейские облазили тут все четыре этажа? Когда я своим ключом открыла его комнату, там все было перевернуто вверх дном! Это точно ограбление, и вот что странно: у него ведь не было ни гроша, мебель дешевая, а одежда вся поношенная, как из лавки старьевщика, одним словом, нищета полнейшая.