Три стильных детектива - стр. 105

, – сказала уже гораздо спокойнее мадам Пиньо, – вручил мне для вас это письмо. Он нес какую-то чушь: якобы он приятель некоего Макса Большое Ухо, а конверт он нашел в журнале «Смех»[109]. Я ему не поверила, так он сравнил меня с медузой и пожелал мне поскорей отдать концы. Ночью у меня было учащенное сердцебиение, – проворчала она, протягивая Виктору конверт.

Виктор постарался изобразить раскаяние.

– Мне очень жаль, что он так непочтительно обошелся с вами, – прошептал он.

– Не надо делать вид, что вы мне сочувствуете, я вижу вас насквозь!

Изображая всем своим видом оскорбленное достоинство, Эфросинья удалилась.

Убедившись в том, что Симеон Дельма по-прежнему скрывается в комнатке за магазином, Виктор ознакомился с содержанием письма. В нем Максансу Вине предлагали явиться к помощнику нотариуса Грандену по делу о наследстве, в которое адресат может вступить при выполнении некоторых условий. Что бы это значило? Адрес нотариальной конторы: пассаж д’Анфер, 20, удивил Виктора больше всего, он никогда не слыхал о таком.

«Значит, нотариальная контора мэтра Грандена. Что ж, мы с Жозефом просто обязаны посетить ее», – подумал он.

– Кэндзи! Я сбегаю в табачный киоск! – крикнул он, решив не дожидаться Жозефа.

Он немного успокоился, только когда добрался до бульвара Сен-Жермен.

Кэндзи вернулся в лавку, чтобы взять бразды правления в свои руки. Его удивило отсутствие Симеона Дельма, но заметив, что рядом за бюстом Мольера горит красная лампа, он понял, что служащий спустился в хранилище. Кэндзи испугался, что тот случайно наткнется на альбом с фотографиями Фьяметты, и отправился туда же. Симеон вышел ему навстречу из бывшей лаборатории Виктора.

– Чем вы там занимаетесь?

– Искал в энциклопедии информацию о Медузе Горгоне. Меня заинтересовали ваши слова, сказанные мадам Пиньо. Оказывается, у Медузы было две сестры, Эвриала и Стено.

– Признаться, никогда о них не слышал. Интересно, не от имени ли Стено произошло слово «стенография»?

– Нет, месье Мори, об этом там не написано.

Кэндзи дождался, пока Симеон уйдет, схватил компрометирующий альбом, спрятал его поглубже во внутренний карман сюртука и поднялся наверх.

Книги, недавно приобретенные им у вышедшего в отставку профессора Сорбонны, были уже распакованы и сложены аккуратной стопкой. Кэндзи с удовольствием подержал в руках великолепное издание Расина на тонком пергаменте в переплете из красного сафьяна и направился к своему письменному столу. На прилавке среди бумаг лежал черный молескин[110]. Кэндзи без труда узнал его – он принадлежал Жозефу, который вклеивал туда газетные вырезки о необычных происшествиях, снабжая пометками. Молескин был открыт, и Кэндзи, не сдержав любопытства, заглянул в него. Он увидел две газетные вырезки, в первой из которых говорилось об смертях в фиакре, причем имена погибших подчеркнуты, а на полях рукой Виктора написано: «