Три способа испортить жизнь магу - стр. 45

Я ещё успела услышать восхищённое:

— Говорящие панталоны! — когда в панике запирала дверь своей волшебной отмычкой. И уже не помнила, как добралась, наконец, до кровати.

Уткнулась в тёплого Бомбеля лицом, пытаясь привести себя в чувство и перестать содрогаться от беззвучного хохота. Я это сделала! Достала трубу! Хоть и таким замысловатым образом, но достала! Я была почти у цели и, наверное, следовало дождаться утра, чтобы проверить моё предположение о том, что труба – это ключ-портал, нечто, что перенесло меня сюда, а Эмеральд к нам.

Хотя почему, собственно, утра? Почему не сейчас? Облака не помеха информации и звёздному излучению.

Выпуклые символы на ободке казались тёплыми на ощупь, но совершенно немыми. Наши светились, а эти… Я подошла совсем близко к окну и вытянула руку с трубой вперёд, и… ничего. Я направляла её в зенит, в горизонт, под разными углами и во всех направлениях. Тёрла символы, пыталась выкрутить линзы. Труба не желала включаться. Здесь отсутствовала часть с монтировкой, а значит, не было и часов. Возможно, дело было не в трубе, а в часовом механизме… Я даже не знала, расстроилась ли я, что у меня не получилось так быстро всё разрешить или в действительности я этого и ожидала, что у меня ничего не получится?..

Мне вдруг разом расхотелось шутить и стало по-настоящему страшно. Что если это всё: и муж, и лысая голова, и мадам любовница с охраной у двери и где-то снаружи – на самом деле? И я тут совсем, навсегда? По телу мазнуло ознобом, пальцы сжали бесполезный уже артефакт, и я с сомнением посмотрела в окно. Сдаваться нельзя. Я разберусь, как эта штука работает. Должна разобраться. Скорее всего, сейчас не получилось её запустить, потому что дело всё же в параде планет. А здесь, сейчас его, очевидно, не наблюдается.

Следовало придумать, куда спрятать трубу моего бесподобного эрда, на случай, если её придёт в голову кому-то искать.

Утренние сумерки давали достаточно света. Я огляделась вокруг и сдёрнула полотенце с накрытых тарелок и чаш, и увидела на столе вазу. Ту самую, которую давеча сшибла. Осторожно, стараясь не шуметь и не повредить оба предмета, опустила в вазу трубу, и она вошла в неё, как нож в ножны: точнёхонько и плотно, будто они были созданы друг для друга. Я даже попыталась её потрясти, но труба в вазе не издавала ни звука, так удачно она там сидела.

С жадностью проглотив здоровую миску каши, запив её терпко пахнущим сонным питьём из высокого глиняного кувшина, и по-плебейски утерев рот рукой, я поплелась к кровати. Кажется, меня, наконец, отпустило…