Три сестры мушкетера. Время поиска - стр. 50
Когда девочка начала ходить, он купил дом в горной местности, переоборудовал его по своему вкусу и завел небольшую ферму, наняв в работники пожилую бездетную швейцарскую пару из ближайшей деревушки. Свои владения сентиментальный Тимофей Степанович окрестил труднопроизносимым для местного населения названием: «Derzaitsy». Семья жила очень уединенно, нанося взаимные визиты разве что сашенькиным родственникам. Изредка на огонек к ним заглядывал здешний ветеринар – крупный добродушный старый холостяк. Дивный горный воздух, красоты окрестных пейзажей, с восхищением перенесенные на многочисленные холсты трудолюбивым Тимофеем Степановичем, и быстро подраставшая крепенькая Калюся, конечно, украсили добровольное затворничество необыкновенной пары, но я уверен, что Сашеньке было скучновато, потому что – я естественно сужу по себе, – старый муж устроил все это анахоретство, как бы предполагая свою возможную в будущем ревность.
Когда подошло время отдавать девочку в школу, то Тимофей Степанович наотрез воспротивился этому. Он взялся учить ее всему сам, потому что боялся: вдруг он неожиданно умрет, а Калюси не будет рядом. А потом началась война. И, хотя Швейцария держала нейтралитет, оказалось, что жить на собственной ферме гораздо выгоднее, чем в городе.
Братья Сашеньки к тому времени стали уже преуспевающими банковскими служащими, а чем еще, скажите, заниматься в Швейцарии образованным людям? Они обзавелись семьями, и Сашенька зачастила к ним – то свадьбы, то крестины, то просто так отвезет свежих овощей. Она очень ловко управлялась с авто и стала надолго оставлять мужа и дочку одних.
Снова завелись какие-то русские комитеты и сборы средств, в которых она активно участвовала, а Тимофея Степановича все эти хлопоты мало интересовали, ведь когда-то в молодости он уже все это проходил. Совершенное счастье он чувствовал только наедине с дочкой. Каля рано начала читать, знала наизусть все сказки Пушкина и «Конька-горбунка», переживала превратности судьбы маленького лорда Фаунтлероя, мысленно дружила с девочками Чарской и, подражая отцу, тоже рисовала, но преимущественно животных и любимого мохнатого серого кота по имени Ученый, который носил на шее, как и полагалось ему по должности, золотую цепочку с инициалами «К.Т.», точно такую же, как теперь Мурлинка.
Кончался уже апрель 1945-го года, и Сашенька опять уехала крестить какого-то очередного племянника, оставив по обыкновению мужа и дочку на попечение своих симпатичных швейцарцев. Кроме того, приближался день рождения Кали – десять лет. Первый юбилей, и она собиралась привезти дочери какой-то необыкновенный подарок. Она предполагала вернуться через три дня, и Каля, как никогда, проявляя нетерпение, мучила отца расспросами о подарке, а он и сам не знал намерений жены, поэтому они фантазировали совершенно на равных.