Три сердца и три льва (сборник) - стр. 93
Алианора приземлилась и приняла человеческий вид. Увидев Хольгера, она ойкнула и бросилась было к нему, но, что-то вспомнив, остановилась. Темнота скрадывала выражение ее лица.
– Итак, ты цел и невредим, – холодно произнесла она. – Я летала туда, на зарево. Там лысая гора и… – Ее голос дрогнул. Она взглянула на Карау, словно прося у него помощи. Тот снял епанчу и набросил на плечи Алианоре.
– И что увидела там самая храбрая и прекрасная из женщин? – тихо спросил он, заботливо оправляя епанчу на худеньких плечах.
– Они правят там шабаш. – Она всмотрелась в бездонную, безмолвную темноту. – Я никогда не видела шабаша, но это, конечно, он. Тринадцать мужчин стоят полукругом у алтаря, и перед ними лежит сломанный крест. Их одежды и украшения… Наверно, это вожди диких племен. Все они старые, очень старые, а в их лицах такое зло, что, увидев их, я едва не упала на землю. Чудовища… Этот кошмар будет преследовать меня всю жизнь… Эти тринадцать стояли и смотрели на алтарь, а на нем в луже крови… – Она подавила стон. – В луже крови лежал младенец… с перерезанным горлом… А над алтарем росла, как снежный ком, мгла… Я повернулась и улетела. Это было не меньше часа назад… Но я не могла заставить себя вернуться к вам, пока ветер не выдул из меня ужаса…
Она упала на колени и спрятала лицо в ладони. Карау тронул ее за плечо – она со стоном оттолкнула руку. Тогда подошел Хуги и погладил ее по голове. Алианора, плача, обняла его, и карлик стал ей что-то нашептывать.
Карау приблизился к Хольгеру и хмуро сказал:
– Значит, то, что я слышал в И-Бразеле, правда. Хаос стягивает силы. Хаос готовится к войне. – Он помолчал. – Несколько сотен лет назад мне случилось странствовать по этим местам. Здешние дикари и тогда были язычниками, но их вера была чище. Они не чтили дьявола и не ели человеческого мяса. Но испорченность сделала их игрушкой в руках врага человеческого рода. Их вождей приняли в темный круг, и теперь они готовы вести свои племена против жителей долин. Может быть, этот шабаш – один из военных советов.
– Я тоже так думаю, – согласился с ним Хольгер. Карау понял его ответ по-своему.
– Ты думаешь о многом, но прячешь свои мысли от нас, – на что-то намекнул он. – Впрочем, не будем. Сон принесет больше пользы, чем разговоры. Но в следующий раз я все же осмелюсь задать тебе несколько вопросов.
Нелегкий выдался день. Натянутые, как струна, нервы долго не давали Хольгеру заснуть. Наконец он впал в беспокойную дремоту, то просыпаясь и ворочаясь, то погружаясь в причудливый лабиринт сновидений. Такой сон утомлял больше, чем освежал, поэтому он даже обрадовался, когда Хуги наконец потряс его за плечо: ему выпало дежурить перед рассветом.