Три с половиной колдуна. Часть 2 - стр. 14

Ки едва заметно выдохнул: ему стало немного легче.

- Я хочу вернуть все, как было, - Онри прямо посмотрел ему в глаза. – Мне нравится быть твоим другом. И ты единственный из местных, кого я знаю и кому доверяю. По-хорошему, нам не стоит общаться. Для твоего же блага. Но это кажется мне несправедливым по отношению к тебе. Поэтому… Ты можешь попытаться забыть о своих чувствах? Сосредоточиться, скажем, просто на веселье или учебе? Можешь?

Княжичу стало смешно. И одновременно горько. Забыть можно почистить зубы. Забыть можно задание от учителя. Но как забыть то, чем живешь?

- Я постараюсь, - солгал он только затем, чтобы не расстраивать Онри: какая разница, забудет он или просто будет делать вид? Со стороны и то, и другое должно выглядеть одинаково.

- Хорошо, - Онри неловко улыбнулся и покосился на подушки. – Мне нужно поспать. Ты не против? Слабость одолевает.

- Конечно, - Ки поднялся, подошел к кровати и помог расправить одеяло. Онри чуть напряженно покосился на его руки, когда княжич укрывал его плечи, но ничего не сказал. Ки пошел к выходу, чувствуя на себе внимательный взгляд.

Онри знал, что Ки солгал. Солгал словами, взглядом, сухой заботой. А Ки знал, что Онри сказал не все, что думает. Теперь это была их новая реальность. Сложная игра в многослойную недоговоренность. И она была такой же болезненно-сладкой, как прежде – неназванное чувство. По крайней мере, для Ки.

***

Следующие несколько дней княжич упорно делал вид, что никакого дяди он не встречал и сообщение от отца не получал. Он ходил на занятия, шлифуя свое умение управлять ветром, смеялся вместе с Куном над тщетными попытками Джебба соблазнить неприступную преподавательницу и навещал Онри, которому, вопреки заверениям, лучше не становилось. Точнее, жар у него все-таки прошел и насморк понемногу отступал, зато слабость усилилась. А еще он терял сознание при попытке что-нибудь выудить из другого мира и очень злился по этому поводу, став полностью зависимым от друзей.

Ки не признавался ему, но втайне испытывал удовольствие от необходимости заботиться об Онри. Он приносил ему обеды, помогал поесть, делал уборку и каждый вечер выносил на верхнюю площадку подышать воздухом, закутав в одеяло, как ребенка. Онри скрипел зубами от собственного бессилия, но против умеренной заботы не возражал.

- Брат, с тобой что-то не так, - заявил как-то вечером Кун, когда они резались в карты в покоях Онри, чтобы составить ему компанию. – Это уже не похоже на обычную простуду. Может, тебя прокляли? Позавидовал кто-нибудь и…

- Тогда уж не прокляли, а околдовали, - поправил его Джебб, все свободное время рьяно штудировавший предложенные Майрали книги и немного знавший о так называемых «проклятьях». – Похоже на работу народа Долин.