Три с половиной колдуна. Часть 1 - стр. 39

- М-да, - Онри почесал в затылке, оглядывая все это великолепие.

- Не нравится? – испугался Ки. – Слишком просто?

- Да как бы, - замялся Онри. – Вроде как, наоборот, многовато.

- Я могу обломать лишнее, - тут же предложил Ки. – Только скажи, что не так – все выкину и сделаю, как надо.

- Не-е, не выкидывай, - остановил его Онри. – Жалко. Я привыкну. Только почему розовое-то?

- Ну, я выбирал оттенок поближе к твоей одежде, - признался Ки, покосившись на кроваво-красную ливрею. – Но ярче не получилось: в этой горе нет более насыщенных минералов. Могу сменить мрамор на серый или голубоватый, хочешь? Только переделывать сложнее, чем делать.

- Не надо, - остановил его Онри. – Спасибо. Мне правда нравится.

Он подошел к кровати и ткнул в нее пальцем. Принесенная волной заказанная перина была мягкой и совершенно сухой, как и подушки, хаотично набросанные сверху. В нее хотелось завалиться прямо сейчас, тем более, что ночью Онри почти не спал.

- Хлопковые простыни, - будто извиняясь, сказал Ки, глядя, как Онри поглаживает кровать, раздумывая, завалиться в нее на глазах у друга или нет. – Если хочешь, могу попросить шелковые.

- Не надо, Ки, спасибо, - остановил его Онри. – Все хорошо, честное слово. Даже наоборот: это гораздо больше, чем я ожидал. Твое жилище куда скромнее.

- Да мне самому понравилось, - признался Ки. – Делать для других, оказывается, так приятно. Хочешь, я тебе еще пару комнат сооружу? Ах да, кстати, я же тебе площадку наверху сделал! Пойдем, покажу.

Он ухватил Онри за плечо и потащил прочь от заманчиво раскинувшейся постели – туда, где в стене темнел узкий коридор с крутой винтовой лестницей. Ки перебирал ногами так быстро и легко, что Онри, запыхтевший уже на третьем витке, жгуче ему позавидовал: похоже, морской народ не ведал такого понятия, как одышка.

Босые ступни Ки сухо шелестели по шершавым ступеням, выгрызенным водой в известняке, а цепкая рука тянула нового жильца вверх, не зная усталости. По меркам привычных Онри понятий о высоте, они преодолели этажей шесть, прежде чем снова стало светло. И не светло, а ослепительно ярко и, к тому же, довольно холодно.

Ки вытащил его на плоскую площадку и сразу отпустил, метнувшись вперед, к перилам. Свесился с них, уцепившись руками и сверкнув в воздухе ступнями, и заорал:

- Эге-ге-ге-гей!

Из расщелины неподалеку вырвались и заверещали в воздухе разбуженные его резонирующим голосом летучие мыши-альбиносы. Онри поковырялся в ушах указательными пальцами, пытаясь вытряхнуть засевший где-то в центре головы возглас друга.

- Однажды мои кости треснут от твоего голоса, как стеклянный бокал, - заметил он и попытался, наконец, осмотреться. Солнце было ярким, а горы – белыми, так что слезы из глаз лились сплошным потоком, а веки против воли закрывались. Но спустя минуту или две зрение все-таки приспособилось. Онри подошел к другу и принялся крутить головой.