Три правила фантома - стр. 6
Демельза проснулась под трезвон своего будильника. Какое-то мгновение она не могла понять, где находится. Голова была словно ватная, будто она проспала несколько столетий кряду, а пижама, влажная от пота, прилипла к телу. Она нацепила очки, поморгала, и комнатка на чердаке выплыла из тумана.
Почему она так странно себя чувствует? Что же случилось прошлой ночью? Она не помнила, как заснула, а теперь каждый мускул стонал и ныл. Она снова чебурахнулась с лестницы, изобретая что-то во сне? Или она заразилась краснухой? (Честно говоря, она не имела ничего против того, чтобы у неё на несколько дней обсыпало задницу, при условии, что можно будет не ходить в школу.)
И только когда Демельза уронила голову обратно на подушку и поглядела в потолок, что-то словно перещёлкнуло в мозгу.
Пшшш, пшшш, пшшш… Пшш, пшш, пшш.
События прошедшей ночи нахлынули, словно на ускоренном просмотре, воспоминания вспыхивали в голове Демельзы, как фейерверки. Необъяснимое нашёптывание, неземные звуки, дрожь по всему телу…
Демельза разом села в кровати, вытянувшись в струнку.
Бабуся Мадб! С ней всё в порядке? Ну как то, что она слышала прошлой ночью, пробралось и в бабушкину комнату?! Она должна проверить, что с ней всё хорошо.
В мгновение ока Демельза выпрыгнула из кровати и, даже не остановившись почесать Архимеду брюшко по ежеутреннему своему обыкновению, натянула халат и вылетела из двери комнаты.
– Бабуся! Бабуся, где ты? – кричала она, кувырком сбегая по лестнице с чердака. Она пролетела лестничную площадку, подныривая под множеством нависающих часов с кукушкой, увиливая от витрин с фарфоровыми безделушками и шарахаясь от торчащих со стен чучел голов всевозможных зверей. Когда она соскочила с основной лестницы на застонавшие под её весом старые деревянные половицы, её встретил восьмикратный бой часов с маятником, стоявших у подножия лестницы.
Она проскакала в кухню.
– А, Демельза, это ты, – бросила бабуся Мадб. – Я уж думала, это зачарованный слон спускается по лестнице! – Она склонилась над покрытой ржавчиной газовой плитой, уставленной побулькивающими на огне медными ковшиками разных размеров. Полки под потолком были уставлены банками с тушёнкой, жестянками с супом и различными ёмкостями с травами, крупами и бобами. Дрожок, их длинношерстный таксик, крутился у неё под ногами.
– Бабуся, ты в порядке? – тяжело дыша, выпалила Демельза, уперев руки в колени. – Оно тебе ничем не навредило? Ты ведь не пострадала, да?
– Пострадала? – переспросила бабуся Мадб, поливая струйкой янтарного мёда содержимое самой большой кастрюльки, а затем хорошенько перемешала содержимое. – С чего бы мне вдруг пострадать? – Она зашаркала ногами в шлёпанцах по известняковым плитам пола, словно отбивая чечётку. – Видишь? Как огурчик твоя бабуся!