Три плюс одна - стр. 2
Занудством от таких разговоров тянуло только для посторонних. Луиза тоже оценила бы остроту, но ее взгляд и мысли приковал лицедействующий выпендрежник. Девичьи руки сложились на торце граблей, взор затуманился, сознание унеслось в мечты.
Обидно до чертиков, а ничего не поделать. Ник переглянулся с приятелями, взоры опустились, и работа закипела с удвоенной силой.
Запах скошенной травы сносил голову, глаза слепило – солнце в сентябре оправдывалось за лето. Зелень местами пожухла, но кланяться осени отказывалась категорически. Под обжигающими лучами поля превратились в фантастический пейзаж, дуга асфальтовой улыбки заставляла лес довольно щуриться, в хвойных усах пряталась насмешка над молодежью, что вместо радости и беззаботности строит внутренние стены. Природа словно обнимала, наставительно целуя в макушку и благословляя на непредставимые в бетонных коробках безрассудства. Окружающее напоминало декорации фильма про любовь, где все, как обожают девчонки: в центре кадра – романтический герой в ореоле славы, вокруг – обожающие почитатели и претенденты на долю внимания, мир сверкает, зрители в ауте. Картинка долго не сотрется из памяти, вызывая нужные ассоциации. Почему у Толика это выходит естественно, а сотвори подобное Ник или кто-то из приятелей – позора не оберешься?
– Оу е-эстудэ-эй кам са-адднли-и… – зычно неслось над головами.
Парни хмурились, девчонки млели. Единственная взрослая в рассаднике наивности и тестостерона, Вера Потаповна, глядела на Толика с нежностью: видимо, напоминал кого-то из далекой юности. Упреков, что работа стоит, не последовало, вместо этого женщина с удовольствием слушала, обмахиваясь списком присутствующих. Все галочки проставлены, отсутствующих ждет наказание, а присутствующих – автобус, готовый отвезти обратно в город. Спасавшийся от жары водитель спал внутри. Вольности студентов, уставших от добровольно-принудительного превращения из обезьяны в человека, возражений больше не вызывали: выделенный участок убран и обихожен, остались последние штрихи.
Фаня, старшая сестра Луизы и однокурсница Толика, взялась подпевать:
– Нау ай нид э плэйс ту хайд эвэй…
Сорванная колючка выступила в роли микрофона.
Ник едва глянул на «бэк-вокалистку». До Луизы Фаине как раку до золота на олимпиаде по свисту. Старшая сестра в чем-то напоминала младшую: похожие волосы ниже плеч, средний рост, влекущие обводы… Но: лицо более вытянутое, цвет волос не русый, а темный, и, главное, голос… Не милое сердцу грассирование, а нечто грудное, обволакивающее, в чем тонешь без спасательного круга любви к другой. Даже не считая лезущих в глаза достоинств по части, противоположной интеллекту, одним лишь голосом Фаня могла заполучить любого.