Три ошибки полковника Измайлова, или Роковое бордо. Полина и Измайлов - стр. 26

– Нет, конечно. Вы отдохните, Ольга. Погодите! С Валей раньше случалось подобное?

– С вами со всеми отдохнешь! – вновь разъярилась она. – С ней не случалось, у нее это хронически. Мне, мне нужны были престиж, зарплата, премии. У меня квартиры нет и машина позорная. А у нее все есть, ей все по фиг, только Сашка на уме. Но она умела притворяться заинтересованной. Только тут вдруг видно стало – все по фиг навсегда. Пока! Надоели мне любопытные до черта.

– Пока, – пробормотала я.

И поздравила себя с единственной добытой новостью – Ольга Суховей напивалась не эпизодически, а регулярно. Впрочем, не факт. В медицине короткие скамейки запасных. Много ли людей усадишь ждать освобождения двух кресел – заведующего отделением и главного врача, если их традиционно занимают по блату. И вот в кои-то веки умной, терпеливой, трудолюбивой бабе повезло с работой. Не успела ни квартиру купить, ни машину сменить, как стряслось несчастье с Валей. Оставят ее теперь в Центре? Под чьим он будет началом? Не продадут ли? Тогда Ольга точно вылетит. Присосешься тут к бутылке в ожидании худшего.

Я, как водится, выбранила себя за то, что не могу относиться к людям однозначно. И напоследок набрала номер родимой Настасьи.

– Что? Что случилось? – завопила она дурным голосом.

– Настя, это я, Поля.

– Поняла, поняла. Но тебе же еще два дня молчать!

От ее беспокойства у меня внутри воцарился январь. Когда мороз, сугробы, а щека ощущает рьяное солнечное тепло. Это непередаваемо здорово. О чем я немедленно подруге и сообщила.

– Мне самой приехать или бригаду вызвать? – озадачилась Настасья.

– Бригаду. Где двое с носилками, один с лопатой.

– Поля, только не это! Что бы ни случилось, надо жить. У тебя ребенок!

– Настасья, ты, о чем подумала, а? В своем уме?

– Когда тебя вижу или слышу, в твоем, – огрызнулась она. – Поэтому и волнуюсь. Так зачем тебе понадобился могильщик?

– Косаревых убили. Обоих.

– Ничего себе! – воскликнула докторица и что-то выронила из надежных хирургических рук.

Чертыхнулась, извинилась перед Богом, незатейливо выматерилась. Я вспомнила Ольгу и подумала: «Это у них профессиональное». И проявила участие:

– Градусник разбила? Теперь твою клинику ломать надо?

– Бутерброд не удержала, – сердито сообщила Настасья. – Он, разумеется, маслом вниз.

– Впредь мажь с обеих сторон.

– Кончай издеваться, малоежка несчастная, жалкая. Рассказывай.

Я изложила то, что изволил сообщить мне Виктор Николаевич Измайлов. И сразу спросила:

– Как тебе способ убийства?

– Во времена всеобщего вооружения садистский.

– Значит, Вик правду говорил, это не легкая смерть?