Три ошибки полковника Измайлова, или Роковое бордо. Полина и Измайлов - стр. 22
– Было. К чему ты клонишь? – насторожилась Лиля.
– Да кровать застелена желтым комплектом. А в шкафу валяются бирки, на них указаны цвета – рубашки красный, пижамы синий. Разлюли-малина.
– Надо же, я и не вникла. Может, они не в тех одеждах, от которых бирки, умерли? Мы их мертвыми еще не видели.
– Если не в тех, то где красное и синее?
– Поль, я не знаю. Мы все слегка двинутые второй день. Анну вазочка с печеньем в кухне потрясла, тебя постель. Успокойся, пройдет.
– Должно, – согласилась я. – Интересно, почему Валя тряпки с бирками в шкаф повесила? Из пакетов-то вынула…
– Девочки, садитесь, – заторопил нас Егор. – Лиля, Аня плачет.
– Поезжайте, мне необходимо пройтись, – отказалась я.
Лиля понимающе кивнула. Бадацкий помахал рукой. Они загрузились в БМВ и отбыли со двора. Скрючившаяся на заднем сиденье Аня Минина не подавала признаков жизни.
Мне стало не по себе. Привязалась к постельному белью, пижаме, рубашке. Трепаться в женской компании можно, о чем попало. А реально заваливаться в красном и синем на желтое, если захочется. И вещи с бирками в шкаф вешать не возбраняется. Поэтому по слову полковника все осталось гладко-гладко. А я от бессилия действительно свихивалась. Еще разобиделась на Измайлова за «кухонные ассоциации». Не ляпнуть бы еще про постель. Вконец обабилась. Все, домой.
Я не жалела, что не села в машину Егора. Постороннему человеку, вроде Бориса Юрьева, со стороны могло показаться, будто мы с ним, Аней и Лилей дружны. Но это не так. Нас сплотила беда, вероятно до похорон. После мы вряд ли увидимся. Они и живых-здоровых Косаревых делить ни с кем не желали. Но приходилось. Ребята были открыты, разумеется, в пределах верхней границы допустимого в их кругу. Понять можно. Занятые сверх меры Косаревы просто не в состоянии были выкроить для друзей больше времени, чем выкраивалось. Поэтому новые или возобновившие знакомство люди неизбежно либо отменяли дружеское общение, либо мешали ему своим присутствием дома, в баре, в ресторане. Кто-то с этим мирится, троица не собиралась. Легко было предположить, что мертвые Косаревы «достанутся» помимо родных только Лиле, Ане и Егору.
По-моему, троица была помешана на том, что Саша с Валей слишком добры и щедры, что их нещадно обирают мошенники, что ими вообще все пользуются напропалую. Я бы этого не сказала. При мне, получив письмо от некоего героя с просьбой помочь приобрести немецкую инвалидную коляску, Саша приказал помощникам проверить его послужной и наградной списки. А Валя, прежде чем оплатить лечение больной девочки, все медицинские документы, вплоть до результатов анализов, лично прочитала. И связалась с клиникой, выяснила, из чего складывается сумма за лечение. Нет, не прикармливали Косаревы аферистов. Другое дело, что Егор, Аня и Лиля считали таковыми всех, кто «втирался к ним в доверие». Странно, за столько лет близких отношений они не поняли: эта чета была склонна скорее верить человеку в каком-то конкретном случае, чем вообще доверять. К чести друзей сами себе они не позволяли просить у Косаревых ничего. Предложенное принимали с благодарностью, но собственную инициативу жестко обуздывали.