Три одиночества. Созидающий башню: книга II - стр. 36
– А почему ты назвала сына Мартином? – Светлана ожидаемо почувствовала себя уязвлённой и попыталась хоть чем-то подколоть подругу. – Странное имя для русского мальчика.
– Так захотел его отец,– спокойно пояснила не ожидавшая подвоха Кира.
– Семён назвал своего сына иностранным именем? – Светлана в недоумении уставилась на подругу. – Извини, но мне что-то не верится.
– Семён не является отцом Мартина,– смутилась Кира,– у меня теперь новый муж.
Некоторое время Светлана молчала, переваривая услышанное, а потом удовлетворённо ухмыльнулась.
– Я так и знала, что ты изменяла Семёну,– она победоносно расправила плечи,– значит, я была права, он из-за этого тебя прогнал из нашего домика.
– Свет, не говори глупостей,– Кира слишком устала от постоянных попыток Светланы оправдать свою связь с чужим мужем, чтобы как-то реагировать на очередной наезд,– он меня не прогнал, а пощадил и отпустил. Семён работал на очень опасных людей, и эти люди приказали ему меня убить. Но он отказался выполнить приказ, и за это его казнили.
– Казнили,– насмешливо повторила Светлана. – А ты видела его мёртвым? Придумала себе отмазку, чтобы воспоминания об отце Тиночки не портили тебе жизнь с новым мужем, и благополучно забыла о старом. Но я-то не забыла Семёна,– она зло зыркнула на обомлевшую от столь абсурдных обвинений соперницу,– я его жду и дождусь, можешь даже не сомневаться. Семён вернётся к своему сыну, и у нас будет настоящая семья.
В первый момент горькие слова Светланы вызвали у Киры искреннее возмущение, ведь в них не было ни капли правды. И вовсе она не забыла Семёна, напротив, со временем тоска по погибшему мужу сделалась только острее. Однако, взглянув в глаза обвинительницы, Кира отчётливо увидела, что Светлана вовсе не хотела её обидеть, она и вправду верила в то, что Семён к ней вернётся. Причём потребность верить находилась для неё на экзистенциальном уровне, именно эта истовая вера и поддерживала в одинокой женщине желание жить.
– А почему же я так легко поверила в смерть Семёна? – мысленно задала себе вопрос Кира. – В сущности, кроме рассказа Риса о его друге бессмертном, у меня не было никаких доказательств того, что Семёна казнили. И всё же я приняла эту сомнительную версию как аксиому и даже не попыталась её проверить. Может быть, мне просто хотелось в неё поверить?
Как ни прискорбно, но приходилось признать, что причиной Кириной легковерности было желание освободиться от Семёна. Хотя формально она была одинокой и свободной женщиной, но само существование отца Тиночки не позволяло ей полностью отдаться новым романтическим чувствам к Рису. Как знать, появился бы на свет Мартин, если бы Семён был жив. Впрочем, бурный роман с бравым охотником был не единственным фактором, обусловившим отказ Киры расследовать последствия нарушения приказа бессмертным. В то время Кириными решениями управляла жгучая, как желчь, обида на Семёна за то, что он её бросил, а ещё за то, что спутался со Светланой. Даже тот факт, что бессмертный согласился убить мать своего ребёнка, не вызывал в её душе такую нестерпимую боль, как его предательство.