Три невесты Черного ворона - стр. 14
- Зола Кьяра Эрга из Тандора, - продолжил герольд.
Кьяру я со своего места рассмотреть не могла, но тонкий то ли вскрик, то ли стон указал направление. Шум на мгновение усилился, и снова зал замер. Наверняка все – кроме четверых, которым уже было безразлично, - объединились в молитве высшим силам.
- Вейра Лилла Иральда из Тандора.
Я закрыла глаза, погружаясь в бушующее море, которое никогда не видела, но о котором читала в книгах. Зал ревел, не в силах сдерживать радость, и никому не было дела до трех неудачниц.
Ледяная рука сжала мои пальцы. Отец обнял меня, его щека коснулась моей. Слезы! Он плакал!
- Отец… - прошептала я.
Если б он хотя бы иногда показывал, что любит меня, что я ему дорога… Разве предложила б я заменить Лиллу? Но тогда наверняка Ворон выбрал бы ее. Да нет, если Кьяра права, он давно ее уже выбрал.
Меня словно ледяным огнем обожгло. Ведь мне придется жить вместе с Кьярой, которая хорошо знает мою сестру. Да и Ворон – не поймет ли он еще быстрее, что его обманули? Наверно, это пугало меня гораздо больше, чем то, что я никогда не вернусь домой. И даже больше, чем то, что я, возможно, стану женой человека, которого совершенно не знаю. Загадочного, страшного… Да и человека ли?
Ворон слегка наклонил голову и вышел. Герольд взмахнул рукой, и гул стих, как по волшебству.
- Правитель благодарит всех девушек, принявших участие в отборе. Невесты и их родные сейчас пойдут со мной. Остальные могут расходиться. По мере того как к крыльцу начнут подъезжать повозки, вас будут приглашать.
Людское море расступилось, позволяя нам с отцом выйти вперед, туда, где ждал герольд.
- Следуйте за мной! – приказал он, когда к нам присоединились Кьяра и Веда со своими отцами.
Мы снова шли длинными, плохо освещенными коридорами, пока не оказались в небольшой гостиной с мягкими диванами и креслами вдоль стен.
- Ожидайте здесь. К вам придут.
Сказав это, герольд удалился, и мы остались одни. Кьяра упала на диван, уткнулась в подушку и дала волю слезам. Ее отец сел рядом и молча гладил ее по волосам. Веда с застывшим, ничего не выражающим лицом стояла, прислонившись к стене, а ее отец смотрел в окно. Мы с моим сели на другой диван, и он снова взял меня за руку.
Внутри бился все тот же клубок ледяного огня, в котором сгорали обида, жалость и сожаление.
Отец, почему ты показал свои чувства ко мне только сейчас, когда теряешь навсегда? Я была рядом – изо дня в день, без малого восемнадцать лет, но так и не дождалась твоей любви и ласки.
Но эта боль, невыносимо острая сначала, притуплялась с каждой минутой. Словно раскаленный металл, остывая, покрывался ледяной коркой. И вот уже все внутри меня превратилось в глыбу льда. Да, я больше не вернусь домой. Никогда не увижу мать, сестру… отца… Может, это и к лучшему. Я не была нужна им столько лет и вряд ли стану нужнее теперь, когда меня больше не будет с ними.