Три момента взрыва (сборник) - стр. 35
– Нет, – сказал Паддик. И отвел взгляд. – Там другие. Я в Бухте.
– Ясно. О вас я тоже слышал. А вот о тех, других, до сегодняшнего дня не знал.
– У нас с ними ничего общего. Они из другого института. Раскоп, методы, цели – у них все другое. Все. До мелочей. Думаю, они так же не ожидали встретить нас здесь, как мы – их.
На острове постоянно работали археологи – то одни, то другие, чаще всего в Бухте Свободы или у храма в Миллере, где посреди поля, прямо под носом у раздраженных коммьютеров, торчащих в пробке на кольцевой по пути из города или в город, из-под земли вставали раскопанные учеными-энтузиастами колонны в окружении перманентных рвов. Когда Маккалох почти три десятка лет тому назад приехал на остров, их еще не нашли. Тогда и о самом острове мало кто слышал, причем не только в Британии, что, разумеется, стало для Маккалоха главным доводом при выборе места. Вот почему, когда на остров хлынула вторая волна исследователей, он сильно забеспокоился.
Остров, как и следовало ожидать, заполонили туристы. Его постоянное население увеличилось. Столица выросла.
Но, как впоследствии оказалось, ненамного. Власти острова издавна проявляли сдержанность в монетизации остатков исторического наследия, необычную для обитателей столь небогатого клочка суши, и даже новые времена не особенно изменили их подход. Раскопки, девелоперы, туризм – все было под строгим контролем, к вящему недовольству представителей торговой палаты. Элам был сейчас лишь чуть больше, чем в те дни, когда сюда эмигрировал Маккалох.
Паддик задумчиво глядел в свой стакан:
– Кто вам рассказал про Банто?
Чиверс и Маккалох переглянулись.
– Девушка, рослая. Парень, невысокий, спокойный. Приходили в мой магазин. Думаю, вам лучше знать, кто они такие, вы ведь все друг друга знаете…
– Ладно, – сказал Паддик и залпом допил остатки. – Остров большой.
Когда он вышел отлить, Чиверс щелкнул пальцем сначала по его стакану, потом по стакану Маккалоха. Поднял бровь.
– Что это было? – спросил он. – Похоже, он задет за живое.
– Ученая братия, – сказал Маккалох. – Терпеть друг друга не могут – куда там до них юристам.
– Как вы смеете, сэр? Умираю от любопытства. Ах, вот бы сейчас щепотку старого доброго пентотала натрия[6]. – И Чиверс изобразил, как он открывает потайное отделение своего перстня-печатки и подсыпает что-то Паддику в стакан.
– Шут гороховый, – буркнул Маккалох. Чиверс опять поднял бровь.
– Да брось ты, – сказал он с жутким лондонским акцентом. – От любопытной Варвары слышу.
– Возражение, – проговорил Маккалох. Они любили иной раз перекинуться словесными шаржами друг на друга: один изображал парня из народа, другой – утонченного адвоката.