Три «Метели». Новеллы русских классиков - стр. 8
резюмирует Аксаков в стихотворении, написанном вместе с очерком.
Герой рассказа Толстого – неофит, не испытавший прежде опасностей метели. В таком положении оказался сам автор за два года до сочинения рассказа. В дневнике он пишет, что, потеряв дорогу, проплутал целую ночь, и признается, что «трусил во время метели» и «вел себя не совсем хорошо». Переживания злополучной ночи побудили написать рассказ «Метель».
В нем раскрываются состояние и поведение человека, первый раз в жизни совершающего столь опасный зимний путь. Только отъехали от почтовой станции, герой начинает беспокоиться, как бы им не заблудиться в метели. Его пугает дорога, напрягает неопытность ямщика: и вожжи держит неправильно, и лошадей понукает не так, и уши зачем-то повязал платком. Тревога усилилась, когда «струйка холодного воздуха пробежала через какое-то отверстие в рукаве за спину». То герой приказывает возвращаться назад, то требует ехать вперед, и так несколько раз.
Буйство природной стихии вызывает у героя-рассказчика смешанные чувства страха и любопытства. Он стыдится своего страха, видя, как уверенно ступают лошади по снежному бездорожью, как весело звенит колокольчик, как бойко переговариваются ямщики, как отважно они уходят в метель, чтобы отыскать утонувшую под снегом дорогу.
Отойдя на пару шагов от саней, мгновенно исчезнувших в метели, герой испытывает панику: «Мне совестно вспомнить, каким громким, пронзительным, даже немного отчаянным голосом я закричал».
В метели жутко и странно. «Страшно было видеть, что метель и мороз все усиливаются, лошади слабеют, дорога становится хуже, и мы решительно не знаем, где мы и куда ехать, ‹…› и главное, странно было думать, что мы всё едем, и шибко едем».
Страх погружает героя в странный сон, в котором всплывают воспоминания жуткого происшествия, пережитого в прошлом, когда он был «еще очень молод». Находясь в имении тетушки, он стал свидетелем гибели человека, утонувшего в пруду.
Второй сон страшнее первого: ямщики, утопленник и тетушка преследуют героя в белом лабиринте, из которого нет выхода. «Это уж слишком страшно, – решает он. – Нет! Проснусь лучше».
Как, однако, ни страшна метель, находиться в ней до крайности интересно: «Признаюсь, хотя я и боялся немного, желание, чтобы с нами случилось что-нибудь необыкновенное, несколько трагическое, было во мне сильней маленькой боязни. Мне казалось, что было бы недурно, если бы к утру в какую-нибудь далекую, неизвестную деревню лошади бы уж сами привезли нас полузамерзлых, чтобы некоторые даже замерзли совершенно».