Три месяца на любовь - стр. 9
Если я сейчас тихонечко выйду из кабинета, какова вероятность того, что они разберутся сами, не разнесут мне кабинет и не свернут себе шеи?
Желание спрятаться в домик и сделать вид, что ничего не происходит, было вполне объяснимо. Но чувство долга, да и обида за испачканный подоконник всё-таки взяли верх.
— Класс коррекции. Картина маслом, — зычным голосом объявила на весь кабинет. Мои пятиклашки вздрогнули, резко обернулись и… зашлись радостным смехом. Чувство вины им было знакомо смутно. — Чего стоим-то? Помогаем товарищам. Влад, Антон…
Через пять минут они уже всем составом сидели за партами, правда, на общий уровень дисциплины это не оказало никакого влияния. На дворе стоял непривычно тёплый конец апреля, в воздухе уже во всю витало наметившееся лето, словно вечер пятницы, сулящий насыщенные выходные. Поэтому сидеть в душных стенах школы не хотелось никому. Но ВПР, итоговые контрольные и годовая аттестация не давали возможности расслабиться… учителям, детям же было уже абсолютно до лампочки, что они там должны, им хотелось общаться, гулять и жить. Я их понимала, вот только поделать с этим ничего не могла.
Классный час мы прожили с минимальными потерями друг для друга. Я вклеивала в дневники листочки с оценками, а дети всеми силами старались не смотреть и не слушать видео, посвящённое дню театра. Вертели они этот день театра на… вертеле.
После звонка с первого урока я чувствовала себя опустошённой и подавленной. По-хорошему нужно было стукнуть кулаком по столу и взбодрить всё это болотце, но я… решила приучать себя к тому, что совсем скоро это всё станет не моей ответственностью. Правда, от этих мыслей стало ещё грустнее. Наверное, что-то такое читалось в моём выражении лица, потому что практически тут же началась моя любимая рубрика «Капитан-очевидность».
— Светлана Анатольевна, а какой сейчас урок?
— В расписании посмотри.
— И в каком кабинете?
— В расписании.
— А сколько у нас уроков?
— В расписании.
— А математика будет?
— Расписание.
Здесь возникла краткая пауза, и я почти успела выскочить из кабинета, когда Соколова осенило, что мы обсудили далеко не все вопросы:
— А что сегодня в столовой дают?
— А булочка будет?
— А после кого урока мы сегодня обедаем?
Стоит ли напоминать, что это конец учебного года и ничего нового в происходящем не было? Самое печальное заключалось в том, что они не издевались, а реально тупили, ну или таким вот дурацким способом добивались моего внимания. Временами это умиляло, а временами ставило в тупик.
В итоге спас меня десятый класс, ввалившийся в кабинет без особого на то разрешения и глянувший на мою «мелочь» как на досадную помеху. Мои в долгу не остались и выразили всеобщее недовольство в лице Тёмы Тюлина, который не смог придумать ничего лучше, чем показать этим двухметровым шкафам средний палец. Пришлось подсуетиться и выставить его за дверь, прежде чем старшеклассники успели бы среагировать на произошедшее.