Три месяца на любовь - стр. 28
Что было откровенной ложью, и мы оба это понимали.
— Если тебе станет от этого легче, — положил он руку на сердце, — то моя бабушка действительно когда-то жила в Сыктывкаре.
— У тебя есть бабушка? — нелепо переспросила я.
— Ты не поверишь… — с сарказмом начал Андрей, — но да. Даже у меня есть бабулетта. Даже две. А ещё папа, мама и пупок, как доказательство того, что там когда-то была пуповина. В общем, я вполне себе обычный человек. Поэтому и бабушка у меня тоже есть, — последнее он проговорил с видом победителя, явно наслаждаясь тем, что смог уделать меня. Но я не спешила сдавать своих позиций, на автомате уточнив:
— Которая жила в Сыктывкаре?
— Которая жила в Сыктывкаре, — кивнул головой.
— И которая там больше не живёт?
— И которая там больше не живёт. Слушай, — почесал он кончик носа, — тебе не кажется, что наш диалог всё больше напоминает разговор двух умственно отсталых?
— По форме — возможно, но вот по содержанию… Я просто пытаюсь понять, зачем нужно было врать днём. Или для чего нужно было соглашаться после.
— Да, — махнул Андрей рукой, слегка прищурившись, — передумал…
— Ну нет! — непонятно из-за чего заупрямилась я. — Если бы ты передумал, ты бы подал это как великое одолжение. Знаю тебя…
— С каких это пор? — вполне искренне удивился мой собеседник.
— Да что там знать, у тебя всё на лбу написано. Лучше не уводи меня с темы. Итак, если тебе так не нравится Лерка…
— Да с чего ты взяла, что она мне не нравится? Только сказал, что с ней будет много гемора. Можно и попроще варианты найти.
— И Серёга тебя не послушал?
— Не послушал.
— Ну слава богу! Хоть у кого-то из вас двоих есть яйца.
Исаев поперхнулся.
— Слушай, а ты точно работаешь в школе?
Бросила на него испепеляющий взгляд, как это бывало всякий раз, когда мне намекали на то, что я — училка и должна быть образцом поведения и благонравия.
— Точно, — щёлкнула себя по зубу, — десять лет от звонка до звонка.
Андрей шутку оценил и вдруг заулыбался, заметив:
— А ты смешная.
— О-о-о, подожди, подожди, — не удержалась я от сарказма, — сейчас запишу это куда-нибудь. Что сам его светлость Француз, — кивнула головой вверх, — сделал мне комплимент.
— Знаешь, с обилием твоего сарказма я так попросту начну молчать. Ты хоть и смешная, но колючая до безобразия…
Что возразить на это, я не знала, но догадывалась — в кои-то веки он был прав.
— Ну кто-то же должен, — сказала как можно более безразлично. — А вообще, ты меня заболтал. Ещё раз. Что заставило тебя изменить планы насчёт сегодняшнего вечера и на время позабыть про бабушку из Сыктывкара?