Три мешка хитростей - стр. 22

– Семнадцатое мая, среда, восемь тридцать, оперирует профессор Чепцов.

Съемки велись откуда-то сверху, и было прекрасно видно, как около стола спокойно работают люди, без всякой суеты и нервозности. Каждый споро выполнял свое дело. Одна медсестра привязывала бинтом руки больного к операционному столу, вторая делала ему укол, третья прилаживала у изголовья какую-то непонятную и оттого устрашающую железку. Вдруг в операционную вошел – нет, вбежал – стройный мужчина в очках. Руки, согнутые в локтях, он нес перед собой так, словно они были стеклянные. Закрыв плечом дверь, вошедший бодро гаркнул:

– Всем привет, приступаем?

– Все готово, – пробормотал мужик, сидевший у изголовья пациента на высоком стульчике. – Моцарта?

– Давай, Леша, Моцарта, – согласился хирург.

Откуда-то полилась тихая музыка. Врачи и медсестры задвигались. Со стороны это напоминало хорошо поставленный балет, где каждому солисту отведена определенная роль.

Оперировали они голову, вернее лицо. Уж не знаю, что за болячка была у несчастного парня, но хорошо, что он спал и не видел, что с ним проделывали. Камера спокойно регистрировала происходящее. Вот рассекли кожу и отвернули ее, затем принялись, как мне показалось, отрезать нос и губы… Жуткое зрелище. Сначала они молчали, затем Леша неожиданно спросил:

– Кать, ты как огурчики солишь? Кожу прокалываешь?

– Конечно, – ответила одна из медсестер, – попки срезаю.

– Посуши здесь, – распорядился хирург.

Катя послушно принялась тыкать чем-то белым в кровь, одновременно сообщая рецепт:

– Сначала в холодной воде вымачиваю, потом заливаю кипятком со специями.

– А чеснок? – спросил хирург и добавил: – Оттяни, не видно.

– Чеснок ни-ни, – отрезала Катя, – он в горячей воде всю ядреность потеряет.

– 100 на 60, – сообщил Леша. – А помидорчики умеешь?

Они принялись вдохновенно обсуждать следующий рецепт. Потом хирург долго объяснял способ маринования шашлыка. Иногда медики перебрасывались какими-то профессиональными замечаниями, но основное время уделили проблемам кулинарии. Как их только не стошнит! А в телевизионном сериале «Скорая помощь» все совсем по-другому происходит.

Я прокрутила кассету. Ничего нового, просто записанное от начала до конца хирургическое вмешательство. Неужели запись представляет такую ценность, что из-за нее похитили Настю?

Положив кассету в сумочку, я со вздохом уставилась в зеркало. Теперь следует поискать в квартире фотоальбом и поглядеть, сумею ли выдать себя за Полину.

Снимки обнаружились в стенке. Хранили их в большой картонной коробке в бело-желто-красных пакетиках с надписью «Фокус».