Три Л. Том 2. Люди - стр. 8

Виктор и тётя Аня хотели было возмутиться, но Мишка жёстко остановил родителей:

– Так надо! Никто никого не хочет оскорблять. Ребят, я не могу вмешиваться.

– Всё нормально, – улыбнулся ему Шери. – Мы такое знаем, и понимаем, зачем это нужно. Скажите, Мишель, когда будет это освидетельствование?

– Завтра, – несколько удивлённым голосом ответил мужчина, не ожидавший, что слабый, семилетний с виду мальчик заговорит таким тоном. – Сегодня вы можете отдыхать и знакомиться с обстановкой.

– Спасибо за объяснение. И спасибо за кресла, они очень удобны. – Шери переглянулся с братьями. – Нам позволено выходить во внутренний двор?

– К сожалению, нет, это…

– Может быть опасно для нас, – понимающе кивнул Шери. – Значит, в нашем распоряжении первый этаж, включая бассейн и спортзал?

– В вашем распоряжении всё здание за исключением рабочих помещений и комнат охраны.

– Тогда, если вы позволите, мы займём спортзал. Лена, ты с нами?

– Конечно. – Она взглянула на мальчишку, сдерживая смех и видя такое же веселье в глазах ребят. Их хозяин знал об особенностях гостей, но всё равно оказался в замешательстве, и это выглядело очень забавно. Мишка, точно так же сдерживая смех, подумал, что зимние месяцы не прошли для мальчишек даром: они теперь отлично умели настоять на своём, перестав бояться чужой жестокой власти. И это было отлично.

– Здравствуй. Меня зовут Готлиб, а тебя Митя, да? Красивое имя. Сколько тебе лет?

Митя взглянул на сюсюкающего с ним, как с младенцем, психиатра – высокого немца, говорившего по-русски довольно чисто, но всё-таки с заметным акцентом.

– Да, меня зовут Митя, или Менделеев-три по номенклатуре центра. Какой именно из возрастов вас интересует?

– Сколько тебе лет, – удивлённо повторил психиатр.

– С этим сложно. Создали меня немногим больше шести лет назад, биологически, как говорят врачи, мне около семи лет, психически от восьми до сорока, в зависимости от ситуации.

– От какой ситуации? – Психиатр, видимо, не знал ещё особенностей големов. Наверное, его пригласили в качестве независимого эксперта.

– Когда у меня нет обязанностей и есть возможность играть, мне от восьми до двенадцати лет. В случае, когда я должен заниматься научными исследованиями или оценивать происходящее, к примеру, поведение людей, мне около тридцати пяти – сорока лет. Однако из-за малого социального опыта я в некоторых случаях могу одновременно быть ребёнком и взрослым. При этом у меня нет диссоциативного расстройства.

– Хм… Понятно. – Готлиб в замешательстве потёр переносицу. – Хорошо. Ты не против пройти несколько тестов? И ничего, что я к тебе на «ты»?