Три кварка (из 2012 в 1982) - стр. 22
Потерев лоб, уселся на стул. Задумался. Кроме принципа соотношения неопределенностей ничего в голову больше не лезло. «Перемещение – импульс, энергия – время… Ага, время! Дельта по времени – тридцать лет. А что это значит? Наверное, что энергии на действие требуется существенно меньше. В некотором роде – экономия усилий. Отсюда и точность… скорее всего. Впрочем, фиг знает. Потом разберусь».
Решив поразмышлять о выявленном феномене чуть позже, встал и снова прошелся по комнате. Оба моих чемодана (между прочим, весьма приличных размеров) покоились под кроватью. К спинке ее была приторочена гитара. Чешская «Кремона», купленная еще весной аж за семьдесят с лишним рублей в Спорттоварах. В том приполярном городе, где я родился и вырос, этот магазин числился универсальным – и телевизоры там продавали, и глобусы… даже талоны на бензин по тридцать копеек за литр «семьдесят шестого» – на мотоцикле мы часто гоняли, на уроках автодела в школьном учебно-производственном комбинате (была в те времена в советском образовании подобная фишка).
А где, блин, рюкзак? Ага, я его в шкаф запихнул. Пустой. Да уж, и как только сумел, навьюченный по самое не могу, протащить весь этот немалый багаж сначала из зала прилета до автобуса, потом от центрального аэровокзала до метро, затем маршрутка до Савеловского, электричка, еще полкилометра пехом… Здоровый пацан, ничего не скажешь.
Подошел как есть, в одних трусах, босиком, к зеркалу, что на внутренней дверце у шифоньера.
«А чо? Вроде бы ничего так парнишка. Жирком еще не оброс. Все зубы на месте. На голове шевелюра, патлы до плеч. Впрочем, их все равно придется состричь – лохматых на военную кафедру не допустят, факт». Со спортом до семнадцати лет я, помню, дружил. Баскетбол, хоккей, плавание, лыжи, пробежки по пересеченной местности с приемником для «охоты на лис», футбол, конечно же, как без него. Даже разряды имеются. Что было, то было. Мышцы одрябнуть еще не успели и вряд ли успеют, по крайней мере, в ближайшие лет пять или шесть. Тем более что и в институте с физкультурой все более-менее на уровне. Советской науке дистрофики не нужны. Так же, как и разъевшиеся слонопотамы.
«Хм, а чего это я так далеко загадываю? Я ж вроде надолго здесь задерживаться не собираюсь, надеюсь на скорое возвращение. Хотя… ладно, поживем-увидим. Не будем, как его там… Во! Усугублять».
Открываю дверь, выхожу в коридор. Пока еще не основной, не общеэтажный. Пока это просто закуток в блоке на четыре комнаты. Две «двушки», две «трешки». Моя «трешка» самая дальняя. Слева – санузел, посередине – умывальники, дальше душ, за ним выход. Понятно. Комнаты заперты, внутри никого. Весь блок в моем полном распоряжении. Однако сейчас делать тут нечего, разве что граффити какие-нибудь на стенах для прикола намалевать и сказать, что «так и було». Шучу, конечно. Самому придется потом оттирать настенную живопись. В качестве поощрения. Три раза ха-ха.