Три кофейни - стр. 51
Роза в недоумении перелистывала пустые страницы, что следовали после. Неужели…
Этим утром он открыл дверь кофейни, чтобы, уходя, закрыть ее за собой навсегда. Париж сидел за своим столиком в самом конце зала и смотрел на пустой стакан. Он медленно направился к нему, доставая из кармана фотографию. Подойдя ближе, положил ее на стол, а рядом – свой револьвер. Париж посмотрел ему в глаза, возможно, последние глаза в своей жизни, и, засунув десять долларов на чай под стакан, взглянул на фотографию…
Что будет с Розой? Она улетит первым рейсом в страну солнца и золотого песка. В ту мечту, которую открыла ему за чашкой кофе. А на ночь она закроет окно, чтобы даже луна не смогла разделить ее счастья, что так тихо сопит ей на ухо. Маленькая квартирка с видом на море, не идущие часы и календарь в мусорной корзине. Роза потеряется в днях и будет расцветать в руках любимого мужчины, что так верно будет ее поддерживать. А по ночам станет звучать музыка прошлого, но ее она не потревожит и не разбудит. А на закате, укутывая ее плечи пледом, он разделит с ней холодный песок.
Холодной иглой, поутру, прямо в вену – первым классом назад в эту спальню, вновь в эти старые стены…
Нет, нет. Все будет не так, я писатель, и последние строки пером… Пусть я не в силах судьбу изменить, но в самом конце не заплачет Пьеро.
Стоя за спиной у Парижа, он положил фотографию обратно в карман и подсел к нему за столик. Взяв салфетку, написал адрес и вложил ему в руку.
– Спаси Розу, спаси ее… Быть может, ты спасешь и себя.
Уходя из кофейни, я не знал, что через два месяца Роза выйдет за него замуж, а вскоре, покинув эту страну, они купят маленький домик у моря, на самом краю земли. Я не знал, что все мои картины продадут за пару сотен долларов, что в моей маленькой студии поселится большая семья. Я не знал, что мою книгу выпустят большим тиражом и ее можно будет купить на каждом углу, всего за двадцать долларов. Не знал и то, что эту кофейню закроют спустя пару месяцев после того, как ее владелец полностью разорится… Я ничего этого не знал, а если бы и знал, то ничего не смог бы изменить. Я даже не знал, что через два квартала, наступив на белую полосу, я попаду под черную…
Только мое бездыханное тело будет лежать на пешеходном переходе, и, наверное, глупо винить в этом женщину, которая не успела нажать на тормоз, когда я выходил из-за угла. Я не помню, о чем тогда думал, но точно помню, что о чем-то приятном. Наверное, о ней, о той, что жила в каждом рисунке, портрете и все это время так верно ждала.