Три года в аду. Как Светлана Богачева украла мою жизнь - стр. 18

– Ого, ты знаешь, кто это, – среагировала я. – Не то чтоб я считала тебя необразованной, просто редко встретишь кого-то, кому интересна нелинейная геометрия.

– А ты откуда знаешь? Ты же комик, я думала, ты стопроцентный гуманитарий.

– Моя бабушка в молодости дружила с Бродским. И в доме хранилось много самиздата. Я читала его в детстве. Бродский часто упоминал Лобачевского в своем творчестве, и в библиотеке я брала почитать и самого Лобачевского, и книги о нем.

Это была абсолютная правда. Мне хотелось, чтобы бабушка мной гордилась, и я часто заучивала наизусть разные стихи и прозу. Я до сих пор могла по памяти прочитать и Пушкина, и Диккенса, и Рэя Брэдбери, и того же Бродского.

– Какая у тебя интересная бабушка! – воскликнула Света.

– Еще бы! Она сама читала мне книги на ночь. Правда, подборка литературы для укладывания маленького ребенка у нее была своеобразная, – улыбнулась я.

– А ну-ка!

– «Хижина дяди Тома».

Света залилась искренним смехом.

– «Гуттаперчевый мальчик», – продолжила я. – Она мне его прочитала, вообще, когда мне было лет пять, а потом решила отдать на гимнастику. Я думала, это намек, что от меня хотят избавиться.

У Светы уже была натуральная истерика от смеха. Она радостно жевала пиццу и слушала мои истории. Я почувствовала, что моя миссия выполнена. Света будет жить. Она переживет все.

Наконец я заметила, что за окном уже рассвело.

– Ладно, Свет, поеду я домой. И ты тоже, пожалуйста, ложись спать. Тебе нужно поспать. Все будет хорошо.

– Я постараюсь.

Света проводила меня, и я уехала домой на такси. Добравшись до дома, я скинула с себя пальто и полусапожки на каблуке, специально надетые как праздничный наряд на концерт Дани. Даже странно, что его концерт был сегодня. Ощущение было, будто прошло уже несколько дней.

Я села в любимое кресло на кухне и только сейчас почувствовала, насколько сильно устала. Не успела я подумать, что надо почистить зубы, умыться и нормально лечь в кровать, как уснула прямо в кресле.

Проснулась я в тот же день от яркого дневного света, бьющего в глаза через окно, и от боли во всем теле. Шея лежала в неестественном положении набок. Ноги были согнуты в коленях и уперты в стол. Я медленно встала из кресла. На часах было почти четыре часа вечера.

Я вылезла из кресла и пошла в ванную. Раздевшись, я обнаружила на теле полоски от одежды, впившейся мне в кожу. Они очень чесались, а все тело занемело, будто его окунули в ледяную воду. Я встала под горячий душ, смывая с себя все, что произошло за эти странные сутки. Завернувшись в полотенце, я вышла обратно на кухню и проверила телефон. Там было сообщение от Светланы Богачёвой: