Три гинеи - стр. 22

 (звания, в которых невозможно усомниться, по крайней мере в данном случае) о том, можно ли девушкам, сдавшим экзамены, гордиться этим и, подобно джентльменам, использовать аббревиатуры после своих имен. И это было бы логично, ведь, как вполне уместно нынешний глава колледжа Тринити, сэр Дж. Дж. Томпсон84, О.З.85, Ч.К.О.86 подшучивает над «простительным тщеславием» тех, кто пишет аббревиатуры после своего имени, «большинство людей, не имеющих какого-либо звания, придают гораздо большее значение буквам Б.И.87 после имени человека, нежели те, кто имеет звание на самом деле. А поскольку директрисы школ предпочитают нанимать людей с аббревиатурой, то студентки Ньюнема88 и Гертона89, не имеющие прав использовать буквы Б.И. после своего имени, находятся в крайне невыгодном положении при собеседовании на должность». И, Бога ради, неужели что-нибудь заставило бы их не приписывать Б.И. после имени, коль скоро помогало им пройти собеседование? На этот вопрос у истории нет ответа; его следует искать в психологии, в биографиях, но именно история снабжает нас фактами. «Предложение, однако, – продолжает директор Тринити – просьба разрешить использовать Б.И. тем, кто сдал экзамены, – вызвало серьезнейшее неприятие… В день голосования был огромный наплыв приезжих, и его отвергло подавляющее большинство людей с перевесом 1707 к 661. Я уверен, что соотношение голосов никогда бы не сравнялось. Поведение некоторых студентов после объявления результатов в Доме Сената было исключительно неподобающим и постыдным. Многие из них покинули здание и по пути к Ньюнем-колледжу повредили бронзовые ворота, возведенные в качестве мемориала мисс Клаф90, его первой директрисе» [24].

Этого достаточно? Нужно ли еще выискивать исторические и биографические факты, доказывающие, что любые попытки предотвратить войну, влияя на молодежь через университетское образование, следует оставить. Разве не подтверждают эти факты, что образование, даже самое лучшее, учит людей не презирать силу, а лишь использовать ее? Разве не доказывают они, что образование и рядом не стоит с благородством и великодушием, а напротив, заставляет людей так сильно волноваться о сохранении за собой власти – той «роскоши и силы», о которых вещал поэт – что, когда их просят поделиться ими, они используют не силу, а куда более хитрые методы?! Разве сила и власть не ассоциируются, в первую очередь, с войной? Как тогда университетское образование способно повлиять на людей и помочь предотвратить войну? Однако все течет, все изменяется – проходят годы. Пусть медленно и порой незаметно, но время очень многое меняет. И, наконец, история сообщает нам, что после всех истраченных часов и сил, ценность которых не поддается исчислению, повторное ходатайство терпеливых женщин о праве использовать аббревиатуру Б.И. после своего имени ради получения работы было удовлетворено. Но это право, уточняет история, было лишь номинальным. Поверите или нет, сэр, но в 1937 году – и это чистый факт, а не вымысел – в Кембридже женские колледжи по-прежнему не считаются частью университета [25]. А число дочерей образованных мужчин, которым позволено-таки получать образование, строго ограничено, хотя и те и другие одинаково отчисляют денежные средства в фонд университета [26]. Что касается бедности, «Times» снабжает нас цифрами, понятными без всякой математики. Сравнивать суммы, выделяемые на стипендии мужских и женских колледжей, бессмысленно; совершенно очевидно, что женские колледжи, по сравнению с мужскими, невероятно и постыдно бедны [27].