Три дороги к смерти - стр. 2

Илрос не любил эти палочные войны, проходящие раз в полгода. Во-первых, потому, что не было большим сюрпризом, что искусный воин, вроде него, постоянно ездил на это событие в качестве угрюмого инструктора. А правила столь необычного состязания обязывали пользоваться своим экземпляром дубины только в крайнем случае. И хотя посылая Илроса командовать отрядом, руководство хорошо понимало, что каждый случай у капитана будет крайний, это не утешало. Вражеские командиры, которые обычно сменялись довольно часто по естественным причинам, были всегда слишком заносчивы. Запрет на подстрекание в правилах нисколько не смущал Илроса. Он умел посмотреть так, что бы заветная палка врага была вынута из импровизированных ножен, что и служило сигналом к естественной “самозащите”, пусть даже со стороны этого было уже никак не сказать. Но надо было видеть изумлённые лица молодых капитанов, вытаскивающих свою палку для пущего устрашения, лишающихся с каждой секундой всякого превосходства, потому что скачущий с дубиной наперевес, Илрос всегда вселял ужас и желание отойти куда-нибудь подальше ни то, что у вражеских воинов, но и у дружественных тоже. А кто вообще мог оспорить такую самооборону? Совесть Илроса была чиста – и это было главное.

Были пару случаев, когда капитану попадался достойный соперник. То были не заносчивые юнцы, с горящими глазами. В тех лицах Илрос порой узнавал себя. Он видел хладнокровных и, по-своему, благородных воинов, в их глазах горел совершенно иной свет. И как не больно было вспоминать капитану эти случаи, а всё же два раза он был повержен.

По началу, было не ясно, зачем вообще нужно проводить это “Коньструкторство”, если можно было сразиться по-настоящему. Правда была открыта довольно быстро. Два враждующих королевства – Сальтаран и Торлис не желали уступать друг другу, и были готовы на любые мерзости. Но в одном они всё-таки сошлись: а зачем вообще нужны кровопролития, бесконечные сражения и траты, если можно их избежать? Кто сказал, что нельзя просто брать лучших солдат, хотя бы раз в полгода, и сравнивать свои силы? Политика Сальтарана не желала погружать свой народ в очередную военную смуту, а Торлис и рад был бы напасть, да их воины еле приползали после “Коньструкторства” домой, что давало отсрочку для каких-либо боевых действий и служило сигналом того, что их армия по-прежнему уступает. Каким только чудом им удалось не проиграть в настоящей войне, было не понятно.

Итак, капитан, недовольно раскладывающий ветки и бубня себе под нос что-то про фокусы, имел довольно вспыльчивый характер. Его недовольство порой можно было читать по его лицу, с помощью мимических морщин, которые образовались за годы ворчания. Впрочем, к его чести надо сказать, что вёл он себя так не всегда, а лишь тогда, когда, по его мнению, жизнь была не справедлива к нему, хоть и по мелочам. Но, быть может, его лицо было таким и от того, что улыбался он не часто.