Три доллара и шесть нулей - стр. 4
– Маразм, – заключил Гена Эйхель, спускаясь по чердачной лестнице. – Довезешь до Управы?
Последний вопрос был обращен к бизнесмену, только что расставшемуся с сотней. Он спускался следом, стараясь не испачкать в чердачной пыли дорогой итальянский костюм.
– Не вопрос. Только давай сначала в «Альбатрос» заскочим, а то я к немцу на встречу опаздываю. Знаешь, первый день, а впереди сделка серьезная. Если все будет тики-так, в городе откроется два десятка германских гаштетов. – Встретив непонимающий взгляд милиционера, он пояснил: – Ну, клубов пивных, закусочных...
– Как «Макдоналдс»?
– Что-то вроде того...
Эйхель против не был. Ни против гаштетов, ни против поездки в «Альбатрос». Судя по всему, рабочий день на сегодня уже сломан, да и начальник, послав его к мэрии, был в курсе. Так что осталось лишь заскочить в мэрию, отметиться, сдать пистолет и под каким-нибудь предлогом улизнуть домой. За последние пять месяцев у Эйхеля было всего шесть выходных, об этом знали все, поэтому никто не будет против, если он за два дня до заслуженного отпуска поработает по собственному плану. А на сегодня план был такой: объявить начальнику об оперативном контакте с «человеком» и исчезнуть из управления до завтрашнего дня. Дураку понятно, что если состоялась «встреча», то получена информация. А если таковая имеется, то редкий опер ее не проверит... Типичная отмазка для оперативника, стремящегося на несколько часов выйти из поля зрения начальства. Судя по времени на «Ориенте» малазийской сборки, что болтались на запястье Гены в момент выхода из мэрии, теперь эти «несколько» часов продлятся до завтрашнего утра.
Гостиница «Альбатрос» в двух минутах ходьбы от мэрии, и в пятидесяти метрах от входа в железнодорожный вокзал. Эйхеля устраивало то обстоятельство, что это по дороге к управлению, значит, пока делец ходит «по немцам», можно выйти и прикупить пару пирожков с капустой. Два бутерброда с ветчиной, коими закусывались несколько порций виски бизнесмена, для голодного желудка капитана оказались слабым утешением. Доехав до гостиницы, Леонид Мариноха, как представил себя требовательный к соблюдению всех тонкостей в государственных символах организатор гаштетов, выскочил из «Вольво» и направился к входу в «Альбатрос». А Гена Эйхель, окинув взглядом площадь, обнаружил самую ближнюю бабушку с армейским термосом цвета хаки и распахнул дверцу.
К машине он подошел одновременно с охранником из «Альбатроса».
– Это вы тот милиционер, который прибыл с господином Маринохой?
Такое определение Эйхелю не понравилось, ибо ко многому обязывало, поэтому он лишь поинтересовался: